- Ты мерзкий сукин сын! Ты… ты чудовище! Жадная, алчная свинья! Тебе было мало того, что сделал Круглов! Ты решил добить ее? Ты хоть на секунду задумался о том, через что ей пришлось пройти? Неужели в тебе не осталось ничего человеческого? Ты… ты…, - Ольга сжала кулаки.
Алексей машинально потер щеку.
- К чему этот спектакль, Оля?
- Спектакль? – взвилась она. – Верни Жене то, что принадлежит ей по праву и катись ты к черту! К своей Стасе, которая наверняка теперь согревает твою постель! Она, я думаю, просто счастлива. Только вот какой ценой?..
- О чем ты? Какая Стася? – Алексей в недоумении смотрел на Ольгу, которая распалялась все больше.
- Женя просила меня не вмешиваться. И я не вмешивалась. Но она снова в больнице! И если с ней что-то произойдет, я убью тебя собственными руками!
- В больнице? Оль, подожди… Я ничего не понимаю…
- Ничего? Тогда я тебе объясню! – Ольга уперла руки в бока. – Ты решил развестись, чтобы она тебе не мешала. Прекрасно. Устраивай свою личную жизнь с кем хочешь, и как хочешь. Меня это не касается. Но верни ей деньги, которые она вложила в вашу квартиру.
- Но я не забирал у нее ключи…
- Зато твоя сестрица уже успела встретиться со мной, чтобы сделать это за тебя!
- Наташа?
- Она пригрозила, что если Женя не съедет сама, ее выселит милиция.
- Но…
- А теперь слушай! Или ты решаешь все миром, или я затаскаю тебя по судам. Всех не купишь! Тем более что суд учтет, в каком состоянии Женя.
- Да что с ней? – Алексей уже кричал.
- После того, как ее изнасиловал Круглов…
- ЧТО он сделал? – Алексей схватил Ольгу за плечи. – ПОВТОРИ, что он сделал?
- Твой друг ИЗНАСИЛОВАЛ Женю! Пока ты кувыркался со своей Стасей!
- При чем тут Стася?
- А ты полагал, что ваша связь никогда не выплывет? Фотографии, на которых ты с этой кобылой…
- Какие фотографии?
- Пусти меня! – Ольга рванулась из его рук. – Фотографии, которые получила Женя.
Алексей отпрянул от Ольги и сжал голову руками.
- Между нами НИЧЕГО не было! – рявкнул Бекетов.
- Да мне плевать! Слышишь, мне ПЛЕВАТЬ! И прекрати строить из себя жертву. Ты ничем не лучше своего дружка. Ты сломал ее, понимаешь? Она не хочет жить! И если бы не…, - Ольга осеклась.
- С чего ты взяла, что Круглов… изнасиловал Женю? У них все было по обоюдному согласию и, насколько мне известно, уже давно.
-Ты идиот, Бекетов! Я приезжала к ней в больницу! Я видела то, чего не видел ты!
- Когда? – онемевшими губами прошептал Алексей.
- Восемнадцатого мая…
Алексею вдруг вспомнилось кружевное белье, белым мазком лежавшее на полу, и зажигалка, и неудержимая злость, бушевавшая в нем в тот день, когда он приехал к Женьке. Неужели он ошибся? Но… как? Как такое вообще могло произойти? Бекетов замотал головой. Теперь он слышал Ольгу как сквозь вату. Только голос, резкий, высокий, но смысл слов ускользал от него.
- Как она? – Алексей поднял на Ольгу глаза.
- Плохо. Ей ПЛОХО, и виноват в этом только ты!
И снова провал. Алексей пытался осмыслить то, что узнал, и не мог. Круглов надругался над Женькой. Его девочкой с янтарными глазами. Как он посмел? Почему никто не остановил? Не помог?
- Где она? Где, Оль? – Алексей сорвался на крик. Он шагнул к Ольге, но та отступила.
- В больнице. И я надеюсь, что тебе хватит ума не приближаться к ней!
- Я хочу ее видеть.
- Зачем? Чтобы удостовериться в том, что я сказала?
- Ты не понимаешь… Я ничего не знал…
- А если бы знал? Что бы это изменило? Верни ей деньги и оставь в покое. Пусть живет, как жила до тебя. Уже ничего не изменить, - Ольга смахнула с лица слезы. – Она слишком любила тебя, Бекетов, и эта любовь едва не стоила ей жизни. Пусть все останется так, как есть. Ты думаешь лишь о себе. Подумай о Жене … стоит ли твое любопытство той боли, что ты снова причинишь ей.
Только сейчас Алексей разглядел Ольгу. Бледное, усталое лицо, опущенные уголки губ, потухшие глаза. Она боролась за Женьку. И в этой борьбе готова была сразиться с любым, кто посмел бы выступить против нее.
- Она не заявила в милицию, хоть я и убеждала ее. Ей тяжело, и любое напоминание об этом… Не мучай ее, я прошу. Я сама позвоню тебе. Мы договоримся обо всем. Сами. Только не вмешивай ее, пожалуйста…
Ольга отступила еще на шаг и, повернувшись к Алексею спиной, стремительно пошла по аллее.
Бекетов застыл на месте истуканом. Ноги словно приросли к земле. Руки повисли вдоль тела, как плети. Он смотрел вслед удалявшейся фигурке, не находя в себе сил даже думать. Пустота. Она скручивала его изнутри, наполняя душу отчаянием. Он уже не помнил, зачем приехал сюда, не помнил самого себя, а в голове неотступно билась мысль, что он опоздал. Куда? К кому он торопился? Алексей не знал. Он пошатнулся и сделал неуверенный шаг. Потом еще один и еще. На ближайшем к нему корпусе белела вывеска «Хирургия». Алексей ощутил, как в нем поднимается злость. Иссиня-черная, жгучая, неистовая. Она захлестнула его, растекаясь по телу горячей волной. Алексей толкнул дверь и вошел внутрь.
30 глава.
Алексей набирал Ольгу раз за разом, но она не отвечала, и длинные гудки сменял механический голос, сообщавший, что абонент не может ответить на звонок. Черта с два не может. Алексей выругался. Не хочет она с ним разговаривать. И причины для этого есть. Он же антигерой, чудовище, которое довело Женьку до больницы. Ему и нужна-то от нее только квартира, и Круглова едва ли не он надоумил, чтобы… Алексей сжал кулаки. Как это вообще могло произойти? Почему они оказались в одной квартире? Почему? Почему? Почему? От ненависти потемнело в глазах. Бекетов рванул дверцу машины и вышел под дождь. Холодные капли затекли за воротник пиджака, заставив поморщиться. Он поднял голову, всматриваясь в серое, нависшее свинцовыми тучами небо. Оно задолжала ему так много. Алексей не верил в Бога, несмотря на то, что мать была крайне набожной, и даже тайком от отца водила маленького Лешку в церковь. Он помнил запах ладана и дрожащее пламя свечей перед образами, и горячий шепот матери, молившейся о благополучии тех, кто был ей дорог. А потом она… умерла. И Алексей спрашивал потом у Бога, где же он был? Почему не уберег ее, столь рьяно верившую в его благость? Ему надлежало со смирением принять потерю, как говорил священник после отпевания. Она в лучшем мире. Но что в том было маленькому мальчику, сердце которого разрывалось от боли? Почему он должен был верить ЕМУ? Алексей забрался в машину и, сбросив намокший пиджак, набрал Ольгу. И снова гудки, доводящие его до бешенства. Щелчок, и в трубке раздался недовольный голос.
- Это шестнадцатый звонок, Бекетов. Ты испытываешь мое терпение?
- Можно сказать, беру измором. Нам нужно поговорить.
- Я тебе уже все сказала, - отрезала Ольга, - если ты еще не понял…
- Подожди, - перебил ее Алексей, - мы можем встретиться?
Ольга хмыкнула.
- Надумал отдать деньги?
- Оля, я не отбирал у Жени квартиру. Но если потребуется, то я все верну. Дело не в этом. Мне нужно знать, КАК все произошло?
- Что именно, Леш? Как Круглов насиловал Женьку, или как она живет после этого? От нее осталась лишь тень! Она не спит ночами, потому что ее мучают кошмары. Она боится выходить на улицу. Боится резких звуков. Она…
Алексей заскрежетал зубами.
- Хватит! Расскажи о фотографиях. Как они попали к Жене и, главное, что на них было!
- Ты издеваешься? – зашипела она. – И ради ЭТОГО ты звонишь? Чтобы удовлетворить свое больное любопытство?
- Я не ИЗМЕНЯЛ Жене!
- Да что ты! А вот я уверена в обратном. На фотографиях, которые Жене принес курьер, ты вовсю обжимаешься с Богдановой. Видимо, прелюдия у вас такая. Сначала ты ее щупаешь, а потом заваливаешь на стол и трахаешь. А вот КТО вас заснял я, прости, не знаю.