компания русских парней, не брезговавших подобными утехами; на входе они столкнулись с молодой девушкой с распущенными по плечам черными волосами, одетой в белую дутую куртку. Парни осыпали ее пошлыми комплиментами, а девушка в ответ расхохоталась и ответила что-то на своем наречии. Она, пошатываясь, прошла по кварталу и направилась в сторону того угла старого магазина, где прятался Виталий... видимо, собиралась ловить такси на автобусной остановке. Вот оно — олицетворение преступности и разврата! Девка, достигшая дна даже среди своих. Вряд ли цыгане ращрешат своим порядочным дочерям и сестрам шататься по притонам. Не исключено, что это — та самая похитительница. Возможно, у нее хватило наглости остаться в округе после их встречи. При свете фонарей Виталий разглядел, что это другая девушка: волосы у нее были короче, лицо более округлое. Однако, злость уже захватила его и заставила подкрасться сзади, схватить цыганку за шею и оттащить за угол. Девушка явно хотела закричать, но он заткнул ей рот. - Пикнешь — и тебе крышка, - свободной рукой Виталий вытащил из кобуры пистолет и ткнул дуло ей в спину. - Орать удумала, тоже мне! Успокойся, убивать не собираюсь... пока. Хотя, почему нет? На пистолет он предусмотрительно надел глушитель. Паф — и нет представительницы ненавистного племени. Они ведь только плодят бесконтрольно себе подобных, распространяют наркотики, воруют и незаконно занимают целые деревни. А еще попадают в тюрьмы, но вполне успешно оттуда бегут! Почему-то вспомнился погибший Василь Лойко. Он довольно легко сбежал из колонии, захватил с собой Агиева, и все это при поддержке цыган! Потом оба погибли, но это уже другая история. Виталий осознал, откуда выросла его ненависть — именно от помощи диаспоры Лойко, а косвенно и Агиеву. Цыгане, сами не зная того, могли помешать его планам жениться на Маше. И сейчас данная ничего не подозревающая девушка олицетворяла для него всех своих соплеменников. - Чего тебе надо? - прошипела она, когда Виталий немного ослабил хватку на ее горле. - Хочешь секса — иди в заведение и плати, как все. Если наши узнают, тебе не поздоровится! - Боже мой, она еще и угрожает под дулом пистолета, - хмыкнул Виталий и толкнул цыганку на землю, продолжая держать ее на прицеле. - Смелая ты баба. Не собираюсь я тебя насиловать! Еще чего не хватало. А вот вопрос один задам. Изволь отвечать на него честно. Похищали ли ваши люди за последнее время женщину? Она — жена начальника колонии Ламонина. Сорок лет, худенькая приятная блондинка. Учти: если ты врешь, я пойму! Была у Виталия такая природная особенность, усилившаяся в процессе службы: он легко чуял ложь. По малейшим движениям лицевых мышц допрашиваемого, по его жестам. Всегда в итоге выяснялось, что Виталий был прав. Вот и сейчас он напряг свою интуицию, глядя в черные блестящие глаза цыганки. - Жену тюремного начальника?! - изумилась девушка. - Похищать? Нам что, жить надоело? Ничего подобного никто из наших не делал! Похоже, она не врала. В ее глазах было заметно такое удивление, что кто-то вообще похитил супругу столь большой шишки, что он поверил. Однако, отпускать беззащитную девушку просто так Виталий не собирался. - А ты подумай, - он взвел курок и намотал на кулак ее волосы, оттянул их назад, причиняя боль. На глазах цыганки появились слезы. - Вдруг вспомнишь что-то? - Да не трогал ее никто. По крайней мере, в нашем городе, да и в том, где колония, тоже... Отпусти меня, умоляю! Виталий понял, что дальнейшая беседа, увы, не имеет смысла. Он отпустил девушку, и та тут же вскочила на ноги. - Скажи своим... если увидят эту женщину, пусть летят в колонию и любым путем сообщают Ламонину. Вопрос очень серьезный! Он ожидал, что запугал цыганку... Однако, она выпрямилась и смотрела ему в глаза, не мигая. - Проклинаю тебя, - проговорила она. - Ты ужасен... отвратителен более, чем все преступники, сидящие в колонии. Проклинаю, и мое проклятие скоро сбудется! Виталий выругался и прицелился девушке в грудь... стрелять он не собирался, просто скрывал так свою злость и беспомощность. А она выпрямилась, развернулась и пошла назад. В ее осанке царило достоинство, сохраненное ее народом, несмотря на многолетние унижения и отсутствие своей родины. Ему ничего не оставалось, как гкриво усмехнуться гордости цыганки. Подумать только, проститутка, а величава, как царица, и даже под прицелом достоинства не теряет и не молит о пощаде! Сев в свою машину, Виталий оглянулся. Погони не было. Вернувшись в дом Ламониных, он сразу заглянул в комнату дочки и убедился, что она крепко спит. Сам Николай, видимо, тоже отдыхал в своей комнате... Очень хотелось пить, поэтому Виталий тихо проскочил на кухню, собираясь выпить воды из графина, охлажденного в холодильнике. Включив свет, он увидел сидящую на кухне в темноте Машу. Он не ожидал, что жена так рано вернется из клуба... Лучше бы она тусовалась там до утра — так бы он смог успокоиться, прийти в себя после шквала негативных эмоций. Маша уже успела переодеться в голубую пижаму и смыть макияж. Теперь она казалась почти подростком, и на Виталия накатила нежность. - Милая... приехала уже, не осталась до утра в «Солисе», - он обнял жену, прижавшись головой к ее плечу. - Я соскучился за это время! Маша мягко взяла его за плечи и отстранилась. В ее взгляде была какая-то отрешенность, будто она смотрела сквозь него. Виталию стало страшно. - Да, я вернулась рано... только два часа ночи, - ответила она. - Виталик, выслушай меня. Нам нужно развестись...