ая часть крепкого брака, залог того, что он, хорошо погуляв, всегда будет возвращаться в супружескую кровать. Осталось немного: понравиться Ламонину в качестве будущего зятя, ну, и дождаться совершеннолетия Маши и соблазнить ее. Вот только его пугал разговор между ней, Ликой и Владимиром, подслушанный на ужине у начальника. - Да, мои планы не изменились. Вот только, по-моему, у меня появился соперник. Он сидит в нашей колонии, и его имя — Максим Агиев. Я при случае посмотрел его дело, и ты там числишься свидетелем. Припоминаешь? Оксана замерла и чуть не выронила чашку с кофе. Агиев. Конечно. Но... почему сюда? - Потому что недавно вышла большая партия заключенных, и наша колония — одна из самых свободных в области. Он действительно убил того человека? Она, присев поближе, схватила Виталия за локоть и зашептала ему в ухо: - Да не виноват он. По крайней мере, не было того, о чем говорила на суде. Послушай... Она рассказала ему все, начиная с момента, как увидела тело Андрея на полу в подъезде. - Может, и убил, - заключила девушка. - Но, судя по реакции, скорее нет. Его отец не смог собрать ту сумму, предложил меньше, но я пошла на принцип. А сейчас понимаю, что из-за меня осудили, возможно, невинного человека! - Судя по описанию, это с покойным Андреем я видел тебя в том ресторане. - заключил Виталий. - Удивительно, как лихо сплелись в этой истории авантюристы — ты, он и я! Похоже, Агиев никого не убивал, напротив — сам мог стать жертвой черного риэлтора. Но, чего сейчас об этом говорить? Мне его заключение только на руку. Главное, чтобы Маша не влюбилась по-настоящему, сейчас-то у нее юношеское увлечение. Впрочем, и его можно как-то использовать себе на пользу. В любом случае, я собираюсь влиться в семью Ламониных и стать для Николая человеком, которому можно доверять. А эта молодежь — я имею в виду Машу с друзьями — вряд ли сделают что-то серьезное. Лика и Владимир просто еще полны идеалов дружбы, поэтому ввязываются во все, что взбредет в голову Маши. У Оксаны зазвонил телефон. Она потянулась к нему в ожидании очередного приглашения на собеседование... Однако, звонили из той компании, где она была сегодня. Через три часа после встречи с менеджером по персоналу. - Да... Конечно.. Вы очень меня порадовали. Спасибо! До среды! После этого, Оксана попрощалась и, счастливо рассмеявшись, обняла Виталия. - Приняли! Руководство одобрило мою кандидатуру за три часа. Зарплата очень приличная! И график хороший... Это была должность помощника руководителя со сменным графиком, чтобы разгрузить уже работавшего сотрудника, то есть, ей предстоит работать в паре. По всем критериям, место Оксане подходило идеально, и она была очень рада. Как на собеседовании намекнули, у нее большое преимущество именно из-за знания иностранных языков. Виталий почувствовал облегчение. Он, действительно, переживал за Оксану, будто она была родной его сестрой. Побила девчонку жизнь, нельзя отрицать. Заслужила своими страданиями и работу достойную, и мужика хорошего. Только Ламонин, привыкший к домашнему уюту, вряд ли захочет, чтобы молодая красивая новая жена работала в Москве. Посадит дома и всем обеспечит, а сам на красоту будет любоваться. Виталий поймал себя на мысли: он уже рассуждает, будто Николай бросил Тамару и сошелся с Оксаной... - Знаешь, моя хорошая, я очень за тебя рад. Пусть у нас все получится! Ты двигаешься вперед и, поверь, я от тебя отставать не буду. Виталий довез Оксану до дома Ламониных, а сам поехал к себе. Девушка, открыв ворота дубликатом ключей, на крыльях радости побежала в темноте к крыльцу... и упала, споткнувшись обо что-то острое. Она почувствовала сильную боль в колене, услышала треск ткани. Конец последнему новому платью — синему, офисному и строгому. Но на что она налетела? Раньше рядом с крыльцом ничего не было... Свалившись на землю, Оксана закричала от боли. Она попыталась встать, но поврежденное колено мешало. Ох, есть ли кто-то дома? Маша, видимо, спала. Николай, возможно, на службе. Может, Тамара услышит ее крик и поможет? - Оксаночка! - Николай уже спешил вниз с крыльца. - Ну, как же ты так? Мужчина понял, что она не может подняться, и подхватил на руки. Прижатая к груди Ламонина, Оксана почувствовала, как боль отступает. Утерев выступившие от боли слезы, она спросила: - Что такое вы здесь поставили, дядя? И не пройти... - Фигуру гнома, - усмехнулся он. - Ты споткнулась о его колпак! Тамара и Маша ушли к маме Лики, у нее сегодня день рождения. Так как у именинницы юбилей, гулять будут до утра. Меня тоже приглашали, а я решил остаться дома и заняться участком. Этот гном давно ждал своего часа! Я и не думал, что ты споткнешься. Ощущая тяжесть молодого, гибкого тела в своих руках, Николай поддался аромату духов Оксаны и, потянувшись всем существом, поцеловал в губы. Оксана не стала его отталкивать — сама ждала такого поцелуя... Обвив шею Николая руками, она ответила глубоким движением своих губ. Николай, застонав, опустился на крыльцо с ней на руках. - Ох, девочка. Что же ты со мной делаешь! Его руки заскользили по ее телу так, будто полковник Ламонин перестал быть взрослым опытным мужчиной и превратился в молоденького парня — страстно и одновременно робко. Оксана, обхватив его голову руками, прижала к своей груди. Тяжело дыша, оба завалились на ступеньки крыльца. - Я хочу тебя, Коля. С первой нашей встречи я ждала этого... На лестнице, не смотря на неудобство, Оксана получила самое большое наслаждение за последние несколько лет. Николай в возбуждении ласкал ее тело, шептал ласковые слова... Казалось бы, что нового для красивой, опытной девушки? Но Оксана чувствовала себя на седьмом небе. Именно потому, что он казался мужчиной мечты. В эту ночь они уснули вместе. На той самой веранде, где любил проводить время в одиночестве Николай. Прямо на плетеном диванчике, под которым уснул позже кот Пират... Так пала несокрушимая, казалось бы, стена верности и стойкости Николая, которую ранее не могла пробить другая женщина. * * * После приезда отца, Максим полдня ходил расслабленный и задумчивый. На разговор здесь давали полчаса, и за это время они многое обсудили... Конечно, молодой человек не стал рассказывать папе о том, что в первые же дни нашел здесь врагов. Казалось бы, Сергей Александрович только свыкся с мыслью, что сын теперь в тюрьме, смог продолжать работать и жить, почти как обычно. Как он сказал, не такой уж это большой срок, и пережить такое можно. Максим подумал: он, конечно, скучает по папе, но лучше бы тот не приезжал. Слишком щемящее чувство тоски и боли осталось после их встречи, свободой потянуло так, что захотелось бежать за отцом, наплевав на охрану. Увы, это было невозможно. Покидая под конвоем комнату для встреч, он заметил в очереди друзей и родственников, приехавших навестить своих, молодую женщину — смуглую брюнетку в широкой цветастой юбке. Интересно... значит, здесь отбывают срок и другие цыгане, кроме Василя: друг сразу сегодня сказал, что к нему никто не приедет. Но почему же он их не видел? Два надзирателя, неспешно прохаживаясь по коридору, тихо переговаривались. Максим прислушался и понял, к кому приехала женщина. - Ну вот, у нас образовывается цыганский табор, - говорил первый. - Помимо уже сидящего ромала с фамилией Лойко, еще двух привезли, тоже молодые, как и тот. Этих, правда, взяли в Москве с наркотой, и не первый раз; сроки у них побольше. - Их посадили в разные камеры, - ответил второй. - Нельзя, чтобы цыгане кооперировались. Они же, даже если незнакомы, вмиг братаются, и начинают чудить. Ромалы, конечно, могут пообщаться во время работ, или в столовой... но там все-таки есть охрана, и она вмиг пресечет любой кипиш. Что же, Василь найдет возможность пообщаться со своими. Они, конечно, подружились, но он сам говорил, что все цыгане — братья. Быть может, эти двое окажут помощь в противостоянии с «красными». Максим вернулся прямо к обеду, после которого заключенных разводили на работы. Их построили во дворе, провели перекличку... Переглянувшись с Василем, он заметил в его глазах тревогу. Ничего, можно будет его порадовать после работ приятным известием о появлении в тюрьме других цыган. На территорию въехал знакомый УАЗ. Макс и номера запомнил — это была новая машина, выделенная Владимиру, с хорошей системой вентиляции. Полковник Ламонин, узнав о том происшествии, убрал заместителя и быстро разобрался с проблемой, это обсуждали все надзиратели. Выйдя из машины, молодой человек протянул одному из надзирателей список. - Вот те, кто будет работать на постройке нового склада. Сегодня кладем фундамент. - Ну, я понимаю — вот эти двадцать, они работяги, - прочитав список, кивнул тот. - Но Агиева-то куда? Медик, ни разу не рукастый. - В том и дело, что медик, - вздохнул водитель. - На стройке всякое случается. Травмы, падает постоянно что-то. Руками работать Агиев может, как и все, молодой и здоровый. А если что, и помощь окажет! Это не я придумал, а начальник по хозяйственной части. В медицинском кабинете переполнение, доктор работает на осмотре, так что, этими ребятами он заняться не сможет. Турбо-вичей привезли. При последней фразе бывалые зеки переглянулись и вздрогнули. Турбо-вичами называли тех, у кого были и туберкулез, и ВИЧ. Их размещали в специальную камеру, но туда мог попасть и изначально здоровый заключенный, нарушивший распорядок... или чем-то не приглянувшийся администрации. Но Максиму это ни о чем не говорило. Он обрадовался Владимиру, как р