Глава 2
Дорога от Москвы до города заняла у Маши и ее подруги чуть больше часа. К концу пути боль в голове прошла, и Маша заверила встревоженную Лику, что голова уже совсем не болит. Так как она уснула сразу, как села в машину, и не успела рассказать подробнее о происшествии, теперь считала себя обязанной посвятить подругу в курс дела. Тем более, та всем своим видом выражала крайнее любопытство. Ее с Ликой дружба началась еще в начальной школе. Маша была девушкой по меркам городка непростой — ее отец занимал должность начальника тюрьмы. Родители же Лики на порядок проще — преподаватели в местном техникуме... Но, как говорил отец Маши, не жениться же им с Ликой, и какая разница, сколько денег у ее семьи. Девушки вместе пережили безмятежное детство, тревожную юность, взросление, первую любовь, и остались крепко привязанными друг к другу, делились самым сокровенным. Лика, будучи на год старше, жизненного опыта имела больше, часто давала советы с позиции более опытного человека. Тем более, она уже год как получила диплом о среднем образовании по специальности товароведа и работала на начальной должности в московском сетевом магазине косметики, снимала в столице квартиру пополам с другой приятельницей, а Маша только что закончила медицинский колледж и начинала учиться далее. Остановив машину около опушки леса, Лика внимательно посмотрела на подругу. Еще пять минут — и они будут в городе, уже виднелся указатель на поворот к нему... Но, до возвращения домой она собиралась все узнать. И, включив тихим фоном на магнитоле новинку любимых панков, от которой у родителей обоих девочек начиналась головная боль, превратилась вся в слух. - Итак, - она протянула это слово, внимательно осмотрев лицо Маши. - Ты выспалась в дороге, и уже не такая бледная. Лоб, конечно, тебе заклеили, но сотрясения нет — иначе тебя стошнило бы по пути. Я не стала расспрашивать сразу, увидела, что ты устала и испытала шок. А сейчас — ничего, даже улыбаешься. Я жду твоих объяснений. Сейчас рыженькая кудрявая Лика с хитрой улыбкой, ямочкой на щеке и светло-карими глазами со вспыхнувшими в них искорками воплощала собой любопытство. Маша рассказала все — начиная от удачно сданного экзамена и заканчивая аварией и знакомством с интересным молодым человеком. Причем, последнему она уделила больше половины времени в своем рассказе. - И самое обидное — ему позвонили, а он занервничал и уехал. Видимо, что-то случилось. Жаль! Такой парень симпатичный, внимательный... Он мне очень понравился. До сих пор его лицо перед глазами стоит. - Интересно. Значит, выручил, понравился тебе, а телефонами обменяться не успели, - подвела итог Лика. - Красивый, старше тебя, еще и медик... Скорее всего, заканчивает учиться. И уже работает. Возможно, вы учитесь в одной академии. И это хорошо! Если вспомнить, что он когда-то работал в той больнице, у него есть возможность узнать твой телефон, а также другие данные. - То есть, ты думаешь, он меня найдет? - Маша так заволновалась, что почувствовала, как сел голос. Лика, не по годам рассудительная и умная, давала ей небольшую надежду. - Я уже ничего не думаю после того, как... - она резко запнулась, вспомнив первого парня Маши. На два года старше, безумно влюбленный в ее подругу, Валерий год назад ушел служить в армию. Маша собиралась ждать до конца, писала трогательные письма в часть, а по вечерам вздыхала, глядя на его фотографии в смартфоне. А через три месяца после проводов он написал, что больше Машу не любит, и собирается жениться на другой... на дочери командира своей части. Неизвестно, чем та его прельстила — можно ли обвинять незнакомую девушку в вероломстве молодого человека? Но служил Валерий рядом со столицей, и родство с московским военным сулило ему немалую помощь в жизни. Маша же переживала почти полгода, ходила бледная, исхудавшая... даже немного пострадала учеба. Но после Нового года она воспряла духом, начала усиленно готовиться к поступлению в академию — и у нее все получилось! Правда, парней к себе красавица-подруга не подпускала, и даже не говорила о них. До сегодняшнего дня... Одновременно с Ликой, о бывшем парне вспомнила и Маша. Навалилось на нее все, и в один момент: сожаление о том, что знакомство с тем красавчиком нельзя продолжить; усталость от бессонной ночи за учебной литературой; стресс от экзамена и радость от его успешной сдачи; шок от аварии; обида на Валерия — бросил, предал их любовь... Все это навалилось на ее недавно ушибленную голову и откликнулось тупой болью. Заметив, как подруга побледнела, Лика охнула, извлекла из аптечки таблетку и протянула Маше. - Как хорошо, что папа отдал мне свою машину. Здесь есть все. Держи, выпей анальгин. Бедная моя, ты так переволновалась, ушибла голову, а тут я со своими вопросами! Маша успокоила, заявив, что Лика уж точно не виновата в ее головной боли. Перед подругой можно все: показать эмоции, боль, слабость. Она поддержит, поможет, и не станет раздувать из всего трагедию и скандал. В принципе, так же реагировал и отец — спокойно, конструктивно, с оказанием всевозможной помощи. А вот мама поднимала такой шум, что легче молчать. - Отвези меня домой, я устала, - попросила Маша. - Папа в командировке, а мать дома, и ждет меня. Удивительно, что за весь день она написала всего один раз! Узнала, что я поступила, и тишина... Около двухэтажного кирпичного дома за железной оградой, принадлежавшего семье Ламониных, Лика остановила машину. Здесь ей были всегда рады... - Ты уверена, что не нужна моя помощь? - уточнила она. - Сейчас родители потребуют объяснений. Я могла бы помочь, поддержать... - Лика, я разберусь, - возразила Маша. - К тому же, они сначала впадут в шок от моей головы с пластырем. А к тому времени я буду спать, и они меня не достанут! Подруга, вняв уверенному тону Маши, развернулась, чтобы доехать до окраин города. Там, в одной из многочисленных хрущевок, находилась квартира ее родителей. Лика собиралась оставить машину, поесть с семьей, поболтать — к счастью, приезжала она еженедельно, и сильно соскучиться никто не успевал. А потом — поход с приятельницами в клуб и последующая тусовка со своей компанией. Жаль, что Маша не может принять во всем этом участие. Пару раз она уже приходила на их вечеринки, и ей нравилось. Но, после сегодняшней травмы ей лучше отдыхать! * * * Маша уже в коридоре поняла, что родители дома. Они активно общаются, что-то обсуждают. Более того — активно спорят на повышенных тонах. Вздохнув, девушка одела мягкие голубые тапочки и прошла в просторную столовую. В этом светлом, обставленном удобной мебелью помещении семья проводила время за нечастыми совместными трапезами, как правило, за ужином. Мама очень любила готовить, и у нее получалось учитывать вкусы всех членов семьи. Впрочем, времени на ведение хозяйства у нее хватало, учитывая, что она не работала уже двадцать лет — с тех пор, как вышла замуж за папу, а единственный ребенок уже вырос. Основным занятием Тамары Олеговны, миниатюрной голубоглазой блондинки сорока лет, были дом, уход за садом, общение с подругами, любимый фитнесс, поездки в театр... и, к сожалению, воспитание папы. Почему она именно сейчас решила воспитывать взрослого мужчину, который привык быть главой семьи и добытчиком, сам управлял большим количеством подчиненных в тюрьме, не говоря уже о заключенных, оставалось загадкой. Видимо, ближе к совершеннолетию Маши педагогический талант мамы реализовался не полностью. Возбужденные голоса родителей заставили Машу замереть, прислониться к дверному косяку и прислушаться. - Ты целыми днями на службе, - говорила Тамара. - Я скучаю. Знаю о твоих обязанностях, но... Хотя бы иногда, не мог бы ты возвращаться пораньше? Мне тоскливо, Коля. У Маши теперь своя жизнь, она будет погружена в учебу — у медиков она интенсивная. А может быть, нам... попытаться еще раз? На этом моменте Маша застыла от горестных воспоминаний. Родители всегда хотели второго ребенка... Она еще помнила, как вся семья кочевала по гарнизонам, по временным квартирам, когда отец был военным. В таких условиях — а жизнь была достаточно нервной — мама не могла забеременеть снова. А шесть лет назад папа устроился с помощью бывшего сослуживца в тюрьму, со временем занял должность начальника, и тут, когда никто уже не ждал — беременность! К сожалению, того ребенка мама выносить не смогла, потеряла вторую свою дочку на позднем сроке. С тех пор, между супругами Ламониными медленно зрел разлад. Они не демонстрировали Маше свои конфликты, но она тонко чувствовала обстановку в семье. Мама, кстати, несмотря на гарнизонную молодость и не самую легкую жизнь, быстро вошла в роль изнеженной жены, когда папа стал получать хорошее жалование и немалые взятки плюсом к нему. Она молодилась, разговаривала тонким голоском, относилась к мужу, как к «папочке», как и называла его. В принципе, она гармонично смотрелась с уверенным, крупным и сильным красавцем-мужем... но, такого ли отношения он хотел от жены, когда они должны были вместе повзрослеть в браке? - Томка, ты же знаешь... я очень хотел, - у отца даже сел голос от волнения. - И был бы рад ребенку! Но, это большой риск для твоего здоровья. Я хочу, что