одимо снять для тебя квартиру — так, чтобы мы могли встречаться. Ты устроилась на работу, но первую зарплату получишь нескоро, и я помогу тебе с деньгами. С Тамарой я все улажу... Похоже, нам с ней придется разойтись. Скажу, что полюбил другую. Да, будет большой скандал! Маша все-таки уже не маленькая и, надеюсь, со временем поймет. Обманывать жену я не могу, все-таки мы прожили много лет. Далее, они перебрались в просторную ванную, где долго нежились в пышной ароматной пене, наслаждаясь друг другом. Некоторая запретность их встреч придавала всему происходящую особую пикантность... на грани дозволенного: он старше на двадцать лет — не диво в наше время, но впервые для Николая; они родственники, пусть и не по крови. Оксана, глотнув ледяного шампанского из стоящего на тумбочке фужера, нырнула головой под воду и обхватила ртом возбужденный орган мужчины. Ощущение окружающего тепла воды и пенящихся холодных пузырьков сводило его с ума... Вскрикнув, Николай забился в судорогах удовольствия и вытащил Оксану из воды. - Что же ты со мной вытворяешь, - прошептал он, проводя руками по упругому телу девушки. - Даже не знаю, с чем сравнить! Домой они возвращались по отдельности. Николай довез Оксану до автовокзала и оттуда вызвал ей такси, а сам поехал на своей машине. Девушка ждала машину, поглаживая сумочку. В кошельке лежала плотная пачка купюр, снятых Николаем из банкомата в отделении банка рядом с гостиницей. Оказавшись дома рано утром, Ламонин бы никого не удивил — он часто возвращался таким образом со службы и тихо шел в спальню, стараясь не разбудить жену и дочь. Иногда Тамара встречала его и кормила завтраком, но он не требовал этого, будучи в состоянии позаботиться и о себе, и о жене. Каких-то семь лет назад он, возвращаясь домой, кормил перед школой Машу и проверял, все ли учебники она взяла. В комнате дочери было пусто — Маша занималась своими делами вне дома, пользуясь последними вольными каникулами... А вот Тамара сидела на кровати в спальне и смотрела прямо перед собой. Взгляд ее, застывший и полный ужаса, напугал Николая. - Тома, я пришел, - проговорил он, наклоняясь, чтобы поцеловать жену. - Что с тобой? Ты выглядишь так, будто тебя кто-то напугал... Жена подняла на него глаза и застонала, схватившись за живот. Он с ужасом заметил на бежевом пледе расплывшееся пятно крови и вспомнил, что подобное уже было. - Больно. Очень больно, Коля. Вызови, пожалуйста, «скорую»... Через пять минут скорая помощь приехала. Молодая фельдшер, едва осмотрев женщину, обнаружила выкидыш в ходу, и Тамару увезли в больницу. Она плакала, обвиняла себя, Николая, весь свет... Ламонин поехал в больницу следом. Он мысленно ругал себя — изменил жене, не уделял внимания... Однако, первый такой выкидыш произошел до его измены. Он настаивал на прекращении попыток Тамары забеременеть, но она не слушала. Очевидно, надо было взять вопрос предохранения в свои руки. Настало время, когда зачатие и вынашивание ребенка крайне вредно для ее здоровья. В больнице Тамару оставили на неделю. Ничего ужасного — скорая приехала вовремя, но женщине нужен был покой, и к ней в палату всего по одному разу пустили мужа и дочь. В остальное время они просто привозили через приемный пункт разрешенные продукты. Маша очень волновалась за мать. Николай, также поглощенный заботой о жене, не замечал, как его дочка изменилась, стала задумчивой, молчаливой, мало бывала дома. И вот, в день выписки Тамары, они приехали в больницу вместе... Оксана осталась дома, убралась и наготовила в ожидании хозяйки. Честно говоря, она тоже чувствовала себя виноватой — думала, что Тамара забеременела, потом догадалась об измене и, перенервничав, не выносила ребенка. Когда хозяйка вернулась домой, Оксана, преодолев себя, кинулась к ней с объятиями — все-таки, не чужой человек, приютивший ее... Украдкой кинув взгляд на Николая, она заметила в его глазах всю ту же страсть и нежность. Даже несчастье в семье не отвернуло мужчину от нее. Только вот как же им дальше продолжать отношения, если Тамара болеет? Оксане было стыдно перед родственницей, но и оставлять Николая она не собиралась. - Мамочка, - Маша обняла Тамару. Николай положил руки на плечи обеих, и Оксана почувствовала себя здесь лишней... Вот — семья, а она здесь лишь временная гостья. - Ну, как же ты так, милая? Тебе еще больно?! Однако, после ужина Маша удалилась в свою комнату и вскоре заснула. Это случилось от переживаний за мать - девушка вовсе не была бесчувственной, но со стороны больной матери случилась обида. Тамара, оставшись в своей спальне в постели, позвала Оксану и, сжав руки девушки, прошептала: - Милая, ты видишь, в какой я оказалась ситуации. Мне плохо и, по сути, я совсем одна... Коля постоянно на службе, а Маша скоро будет учиться, и на меня у нее времени не останется. Я знаю, ты хотела искать квартиру... Оставайся у нас! Когда ты здесь, на душе у меня теплее. Я понимаю, ты — молодая девушка, со своей жизнью. К себе не привязываю! Останься хотя бы на несколько месяцев. Оказалось, следом за Оксаной в комнату зашел Николай, и он все это слышал. Тамара, заметив его, спросила: - Коля, ты же не против? Правда, мне будет веселее с Оксаной. Она такая веселая, добрая. И поухаживает, и развлечет, пока ты и Маша заняты своими делами! Еще вчера Николай был полон желания отселить Оксану в съемную квартиру, и даже снял с вклада деньги для этой цели... Но желание Тамары сбило его с толку. Ей, оказывается, не хватает еще одного человека рядом. А, судя по кивку Оксаны, та против не была. - Отлично! А теперь я хочу отдохнуть. Коля, Маша, я вас больше не держу! Оксаночка, а ты завари мне чаю, и тоже можешь быть свободна...