Глава 2
- Николай Геннадьевич, разрешите, - в кабинет к полковнику, постучав, четкой поступью зашел заведующий архивом колонии. - Я по поводу запроса Бюро статистики... - Ах, да, - Николай развернулся на крутящемся кресле. Он был в данный момент настолько погружен в свои мысли, что не сразу понял, о чем именно говорит подчиненный. - Что они там запрашивали, и за какой год? - За прошлый. Собственно, о чем я хотел спросить... Данные-то мы им отправим: кто осужден, какая статья, сроки... Но там есть несколько дел, главные фигуранты которых умерли, и двое — у нас здесь... Среди них — те, сбежавшие, Агиев и Лойко, с прикрепленными к делам свидетельствами о смерти. Их необходимо уничтожить, и нужны ваши подписи... Смутившись, заведующий замолчал. Оба сразу вспомнили подробности того побега, в частности — ранение Вовки, который сейчас продолжал служить в колонии, живой и здоровый. Николай потом остался глух к его рассказам о Агиеве, убеждениям в том, что тот был осужден несправедливо. Доказательств-то парень предъявить не мог... Ламонин только чувствовал свою вину в том, что дочь так страдала из-за его смерти, и уехала на другой конец страны от своей семьи под влиянием душевных мук. Ладно, зато она и его внучка были в хороших руках... Все-таки Маша еще очень молода, неопытна, и мужчина ей нужен серьезный, с твердым характером и жизненными принципами. Такой, как его зять Виталий. - Да, - оторвался он от своих мыслей. - Пойдем, Роман Олегович, составим акты. И вот они в архиве — тесном, пыльном помещении... Ламонин бывал здесь редко, и каждое свое посещение начинал чихать. Извинившись за пыль, заведующий принес ему дела и бланки для актов. Подошла молоденькая сотрудница архива, сказала, что как раз сжигает во дворе мусор, дворник развел костер, и туда же могут отправиться дела. Во многих службах колонии все было компьютеризировано и современно, стояли металлические сейфы, шредеры для уничтожения бумаг... И только в архивном делопроизводстве все оставалось до ужаса архаично. По дороге во двор, Николай начал листать дело Агиева. Первой его страницей было свидетельство о смерти... Посмотрев даты, первую и последнюю, мужчина вздрогнул. Несмотря на то, что этот парень чуть не испортил жизнь его дочери, стало его жаль — слишком мало он пожил, как, впрочем, и Лойко. Дело было тоненьким: а что туда вшивать, если парень был молод и впервые судим? Николай уже знакомился с делом — когда покойный прибыл в колонию, но бегло, так как в тот день было немалое пополнение; а сейчас он пробежал по страницам более внимательным взглядом... От просмотра его оторвал звонок. Оксана должна была связаться с ним после обеда, и оказалась, как обычно, очень пунктуальной. Вспомнив о своей милой девочке, Николай почувствовал, как на душе стало теплее... Вот только вопрос, по которому она звонит, не слишком приятный. - Да, милый. Нашелся нужный человек! Рита работает в областном диспансере, она как раз доктор нужного нам профиля. Мы знакомы давно, на нее можно положиться. Она осмотрит Тамару и, если это необходимо, поможет с оформлением недееспособности и подготовкой медицинских документов в суд. Ох, и тяжело было Николаю решать это! Все-таки еще пока жена — он не оформлял развод — теряла последние жалкие остатки адекватности, а они прожили вместе много лет, вырастили дочь и когда-то любили друг друга. Местный психиатр говорил, что ее психика расшаталась из-за неуемного желания родить еще ребенка, и череды неудачных попыток и выкидышей. Мужчина остро чувствовал свою вину: оплачивал все лечение, старался устроить приятную встречу дома, когда ее отпускали со стационара... Но в родных стенах женщина становилась и вовсе неадекватной. Она обвиняла мужа в попытках убить ее, извести, бросалась с кулаками, а однажды чуть не вцепилась в волосы приехавшей осмотреть ее медсестре, крича, что та собирается сделать ее овощем. Лечение пробовали разное, и ни одно не принесло результата; Тамара становилась опасной для окружающих и себя... Так что, оставалось признать ее недееспособной, закрыть на лечение в стационар. Тогда он сможет спокойно оформить развод и жениться на Оксане — он очень этого желал, да и девушка давно ждала. Оксана скрывала, но он видел: ей надоели их встречи украдкой. Николай все кого-то стыдился: друзей, знакомых, дочери, которой вообще давно нет в городе... Но это, пока он не развелся. Скоро все будет по-другому! Девушка не настаивала на признании недееспособности — он сам так решил, она лишь дала понять, что так будет проще, и что есть нужный человек для этой цели. Ну, почему же ему теперь так тяжело? Ведь и врач в больнице подтвердил, что изменения в мозге Тамары необратимы, и помочь может только чудо... Выслушав любимую, Николай поблагодарил ее за труды и попрощался, обещав заехать за ней и отвезти домой. Недавно он настоял, чтобы она перестала работать в Москве, и нашел ей достойное место в хорошей фирме в соседнем городе, там же купил ей отличную квартиру, где они и встречались, оплачивал все прихоти, баловал. С ней он чувствовал себя настоящим мужчиной, которого до безумия любят. Но вот она поставила твердое условие, что жить с ним вне брака не будет. Пока он не разведется — только встречи. Оксана, Оксана... Ее имя крутилось в голове Николая, грозя сорваться с губ... И тут он понял, почему. Одновременно его взгляд зацепился за первую страницу протокола в деле Агиева, где перечислялись все участники. Оксана Викторовна Орлова, свидетельница. Надо же, полная тезка! Бывают же совпадения... Стоп. И дата рождения совпадает. И адрес регистрации — тоже... Однажды она просила сделать несколько копий паспорта, он выдал на одну больше, и она оставила ее. Замерев от неожиданности, Николай тихонько вырвал эту страницу и пролистал дело дальше — там были копии личных документов. Вот паспорт Оксаны Орловой... Его Оксаны. Что-то тут нечисто. Впервые Николай подумал о любимой не в положительном ключе. Допустим, она выступала свидетелем уголовного дела — что здесь такого? Без свидетелей не совершалось бы правосудие. Но он столько раз называл преступника, в которого влюбилась дочь... Почему Оксана ни разу не вспомнила, не рассказала ему обо всем?! Спрятав в карман форменных брюк вырванную страницу, он поставил свою подпись на всех актах уничтожения и удалился к себе в кабинет. * * * - Вася, тебе нужно беречься. Зима здесь еще суровее, чем, бывало, в России, а ты разгуливаешь в тонкой куртке и без шапки! Кашель друга прервал упреки Максима. А они ведь были обоснованными! В результате своего легкомысленного отношения к здоровью и привычек, оставшихся от той, старой жизни, Василь свалился с сильной простудой и уже два дня не выходил из дома. Макс, подумав, что другу нужна помощь, решил его навестить и понял, что не ошибся. Василь, который вообще очень редко болел, лечился народными средствами, а требовалось уже принимать антибиотики. - Да нормально все, подумаешь — простудился, - возразил Лойко. - Дети и то постоянно этим болеют, уж я, здоровый мужик, переживу! Прошлую-то зиму обошлось без болезней. Хотя, раз скорая помощь сама приехала на дом, грех не воспользоваться... Макс, продолжая ворчать на друга, приступил к осмотру, затем побежал в аптеку. - Вот, это все нужно принимать по часам. Не вздумай игнорировать — простуда может дать осложнения на уши, голову и другие органы... Ты же не хочешь получить серьезные проблемы, в твоем-то возрасте? Василь послушно принял порцию лекарств и сделал вывод: - Не зря я подружился с тобой в тюрьме, и взял с собой при побеге. Теперь у меня есть и врач, и медсестра в одном лице... - А уж я тебе как благодарен, - Максим присел на край кровати и посмотрел в окно, на ночной вид финской столицы, сверкающей огнями. - Правда, привык по-настоящему только сейчас... Круто у нас жизнь изменилась, согласен? - Да, - Василь задумчиво посмотрел на друга. - И не только жизнь... Оба замолчали, вспоминая события с того момента, как покинули территорию Южного порта с помощью пьяного Яноро. Парням не повезло: мотоцикл врезался в невовремя затормозившую на шоссе грузовую фуру, случилась авария... Водитель фуры почти не пострадал, Василь отделался сотрясением мозга, а вот Макс серьезно повредил лицевой нерв при падении с мотоцикла. Спасибо неожиданной помощи: в больнице вышли на связь с дядей Василя, и тот использовал свое влияние и деньги, чтобы помочь парням. После серии операций Максим внешне стал другим человеком, последующее восстановление заняло несколько месяцев и усложнилось из-за нервного стресса: Василь не смог скрывать то, что на родине умер отец друга. Христо повезло в жизни: он развил свой небольшой бизнес по грузовым перевозкам еще в много лет назад, когда покинул Россию, и сейчас процветал. Дядя радушно принял молодых людей, помог деньгами и поддержкой, дал отдохнуть, прийти в себя. Выслушав рассказ племянника, он заявил, что Максим теперь — свой человек для