Глава 5
Седой психиатр сосредоточенно смотрел на Ламонина. Ему нечем было порадовать полковника, хотя очень хотелось. Лечение его жены было направлено на медленное, но стабильное улучшение состояния психики, однако, имело скорее отрицательный результат. Были перепробованы все возможные варианты, но ничего не помогало. Врач, имевший большой и разнообразный опыт, пребывал в замешательстве. Он отследил одну закономерность: Тамаре становилось хуже после кратких визитов домой, но такое случалось и с другими больными. А Николай ждал положительного исхода, чтобы с чистой совестью развестись — этого он не скрывал, но не мог позволить себе оставить жену в таком состоянии. Будто его отношения с молодой красоткой племянницей — благородны по отношению к бедной женщине! Доктор считал, что Ламонин поступил ужасно: спокойно отправил беременную еще дочь на Север, и в открытую жил с молодухой. Но не ему судить. Его дело — вылечить больную. - Понимаете, Станислав Сергеевич... - Ламонин сидел в кабинете врача и стеснялся, будто пацан. - Все это уже длится не первый год. Раз она остается в таком состоянии, я решил подать в суд для признания ее недееспособности. Так ведь проще! Оформлю потом развод и опекунство над ней, проблем не будет. Мне нужна определенность. Либо Тамара здорова и разведена со мной, либо под моей опекой официально... и, опять же, разведена, но остается в стенах вашего учреждения. Да просто — посади ее в свою тюрьму, подумал врач. Всех раскидал и живешь, как хочешь. Там и присмотрят, и накормят. Заболевание Тамары было сложным: по закону, она не должна была находиться на лечении постоянно, а лишь получать его курсами, но Николай не хотел видеть жену дома. Оправдывал это тем, что не может за ней смотреть постоянно из-за службы, что сиделка не справлялась в одиночку... Ага, конечно. Просто его ожидала новая жизнь! Ламонину скоро отдадут под начало тюрьму в соседней области, граничащей с городом по восточному направлению, да чин генерала впридачу. Повышение, отличное жалование и новая молодая жена — где тут найти место бывшей и дочери от нее? - Я хочу ее увидеть, - дрогнувшим голосом произнес Николай. - Я знаю, сейчас она должна спать... Станислав Сергеевич выглянул из кабинета, позвал проходящего мимо санитара и спросил о Тамаре. - Нет, не спит. Пройдите, вас проводят, Николай Геннадьевич. С чувством смущения Николай тихо постучал в одиночную палату Тамары. Не услышав ее голоса в ответ, он приоткрыл дверь. - Тома, это я... Она сидела на кресле и смотрела в окно. Зайдя в палату, он встал сзади и положил ладони ей на плечи. - Ты пришел? - повернулась женщина. - Идиот. Я же сказала, не приходи. Обидел ты меня! Николай замер в изумлении. Он видел жену неделю назад, и за это время она изменилась. Будто помолодела, лицо свежее и безмятежное, ни следа злобы и агрессии, которые он наблюдал в последний раз. И эта загадочная улыбка, которую он так любил в молодости... прошло пять лет с тех пор, как Тамара так улыбалась. Ей явно стало лучше: она говорила спокойно, хоть и обижалась на что-то. Доктор сказал, что улучшение временное, и пациентка может среагировать на изменение погоды и что угодно еще. - Что ты, Тома? - полковник присел на кровать напротив нее. - Чем я тебе насолил? - На собрание не пошел, - отворачиваясь от него, ответила женщина. - Я же просила. Четвертый класс — это не шутки, начальная школа заканчивается! А ты запил в своей тюряге... Был такой эпизод более десяти лет назад. Тамара уехала из города по делам, он должен был пойти на собрание в школу к Маше, задержался на дне рождении начальника, да не рассчитал со спиртным: хотел выпить пару рюмок за здоровье, и перебрал, до школы не доехал. Тамара тогда очень сердилась, и они помирились при помощи бурного секса. Эх, ей тогда было тридцать лет, ему — тридцать семь, он служил в должности начальника хозяйственной части, и она не впадала в детство, а твердой рукой правила семьей и домом. Хорошее время... Врач объяснял, что Тамара переживает в своих мыслях разные промежутки жизни. Видимо, поэтому она казалась сейчас моложе. - Прости, родная, - он покаянно опустил голову. Ничего ему не оставалось, как подыграть. - Я дурак... Ну, ты же знаешь: выпиваю я мало, а тут компания, веселье... Больше так не буду, правда. - Ладно, - милостиво кивнула она. - Но учти: еще раз — и получишь! Кстати, следующий такой раз состоялся вскоре: когда приехали Оксана с матерью, он напился у друга. Ничего плохого не сделал — просто пришел домой и завалился спать, не пообщавшись с гостями. На следующее утро они поехали гулять по Москве, а Тамара перед службой разбудила мужа, облив его холодной водой, а потом насыпала слабительного в чай. День на службе прошел из-за этого тяжело, и все — с тех пор Николай больше не напивался, помня о «золотой» дозе двухсот грамм. Да, весело ему тогда было! Вообще, как раз первые десять лет они притирались друг к другу, учились мириться с особенностями, прощать недостатки. Только воцарилась идиллия, как у Маши начался подростковый возраст, который, хоть и прошел спокойнее, чем у сверстников, все же заставил родителей понервничать... Николай почувствовал острую жалость к Тамаре. Нет, он не сдастся вот так, не сделает ее официальным инвалидом по психиатрии! Пусть будет здоровой, сможет жить самостоятельно с половиной имущества, которое он передаст ей без суда. Финансово он будет помогать — все-таки она мать его единственного ребенка, внучка, опять же, общая. Пора подключать все методы: зарубежную медицину и лучших светил. Хотя, нужно напоследок поговорить с местным психиатром. - Станислав Сергеевич, я передумал насчет суда, - заявил он после прощания с женой в кабинете врача. - По крайней мере, пока. Я должен сделать все, чтобы Тамара поправилась. Любил ее ведь... ну, вы сами знаете. Может, есть еще какой-то способ помочь? Врач задумался. Да, такой способ есть, и он хотел его озвучить, когда Николай заговорил о недееспособности жены. Это теряло смысл в случае суда, но, раз полковник передумал... - Можно попробовать один вариант, два года назад он очень помог даме, ровеснице вашей жены. Этот случай, правда, был у моего коллеги в Москве. Врач посоветовал супругу увезти ее в такое место, где они не были раньше. Ну, санаторий или отель... Они поехали, там она жила без всяких лекарств две недели. Муж и жена гуляли, отдыхали. Свежий воздух, природа, знаете ли... И у нее случилось улучшение! Потом — грамотная терапия, и женщина выздоровела окончательно. Вот это я бы вам посоветовал, Николай Геннадьевич. Конечно, если такое возможно. И так, чтобы никто не знал... Николай задумался. Уехать вот так, на две недели, с Тамарой — проблема. Нужно искать место, оставлять службу, придумывать что-то для Оксаны, раз нельзя, чтобы кто-то знал. Но, раз нужно, он выкрутится. - Может, посоветуете конкретный санаторий? - спросил он. - Недалеко, но чтобы и не рядом, так, чтобы было тихо, приятно и спокойно. Я должен последовать вашему совету! Николай покидал кабинет врача со списком санаториев и домов отдыха в руках. Он, рассыпаясь в благодарностях, пропустил два звонка, поступивших на телефон... Третий был им услышан. - Машенька! Милая, я звонил тебе вчера вечером, а ты не отвечала... А, гости приезжали? Ну, хорошо. Как вы там? Выслушав дочь, Николай замер. - Катюша нездорова? Ох, плохо. Деньги нужны? Ну, а чем он еще мог помочь на расстоянии? Получив ответ, Николай удивился... и обрадовался. - Дочка, ну, конечно, возвращайтесь! Я представляю, какой это шок для Виталика — у него ведь там карьера пошла. Ничего, здесь тоже не пропадете. Дом в вашем распоряжении... впрочем, как и тот, что я тебе подарил. Далее, Маша уточнила, не будет ли Оксана против, если они приедут. Николай занервничал — он стремился разделять прошлую свою жизнь, где была дочь, и новую с любовницей. - Какая разница? Будете жить, как захотите. Кстати, мы с Оксаной живем от