о очередная смена климата, возможно, не скажется на нем, но может навредить его жене и ребенку. Виталий заверил, что для Кати необходим именно климат средней полосы. Он беспокоился за обеих — дочь еще мала, а Маша родила не так давно. В то же время, он верил, что на родной земле исцелятся все болезни. А он... Что он — человек без дома, родины и привязанностей? Его дом был там, где находилась семья. Около кабинета психиатра Виталий вспомнил последнюю консультацию с этим специалистом. Это было, когда Маша еще носила ребенка. Тогда его предупредили о состоянии, пограничном с психическим расстройством, расспрашивали о собственных импульсивных поступках. Врач был настолько опытным, что Виталий чуть было не выложил ему ужасный случай с расстрелом в цыганском поселке. Он боялся себя тогдашнего — бешено злобного, беспринципного. Сейчас бы Виталий такого ни за что не сделал. Маша излечила его душу, успокоила психику, и он платил ей за это безграничной любовью. - Я вижу, вам лучше, - внимательно посмотрев на него, заметил психиатр. - Как вы это поняли? - Есть мельчайшие признаки... Вы стали спокойнее, движения более медленные, взгляд уже не мечется, руки не сжимаете. Неужели служба в таком месте положительно влияет на людей? - Не служба, - засмеялся Виталий. - Жизнь как-то устаканилась. Жена родила, восстановилась, дочка- прелесть. Да и к Северу привык я. Правда, мы возвращаемся домой. Виталий рассказал о причинах своего возвращения. Доктор, кивая, слушал, и заметил в конце: - Да, на что не пойдешь ради детей! Я сам в свое время приехал сюда, чтобы заработать северный стаж, да женился, сыновья родились, Минздрав дал квартиру. А тут тебе и садик, и школа, и зарплата! Так и остался, а они выросли и уехали. Понимаю вас. Ну что же, удачи. Значит, это последняя медкомиссия? - Да, но она необходима, - ответил молодой человек. - Я уже связался с тестем. Он — начальник колонии в том городе, и меня оформляют переводом обратно. - Понял... значит, будете продолжать службу. Что же, до пенсии вам еще лет пятнадцать! Только вот что хочу спросить, Виталий, в тему нашего последнего разговора: что может заставить вас потерять голову и поступать импульсивно, необдуманно? - Были в прошлом события, о которых лучше не вспоминать, - после недолгого раздумья ответил Виталий, опустив глаза. - Из их участников я могу столкнуться только с теми, кто является моими друзьями... Ну, и жена, но о ней речи не идет. Вот если буду об этом думать, могу занервничать. - Это происходило в том городе? - приподнял бровь доктор. - Да. Поэтому будет тяжело, но я готов преодолеть себя. Мне нужно обеспечивать семью, и чтобы Маша и Катя были спокойны и счастливы. Ради этой цели я готов терпеть все. - Слова настоящего мужчины. Одобряю! Что же, Виталий, мой осмотр вы прошли успешно, - с этими словами, психиатр расписался на бланке и поставил печать. - Искренне желаю вам удачи на новом... старом месте. Виталий ехал домой с легким сердцем. Он здоров, ему всего двадцать семь лет, можно продолжать службу, жить с Машей и любить ее, растить Катю. Действительно: какая разница, где? Тем более, что там Ламонин, Вовка с Ликой... и Оксана. Они ведь общались все это время! И он просил не причинять более вреда Тамаре, чтобы не расстраивать Машу. Оксана уже давно терпела положение любовницы Николая, по-тихому травила его жену, когда он привозил ее домой, и несколько раз была на грани убийства. Что же, находясь в городе, он сможет контролировать приятельницу — такую же безбашенную, как он сам, и прекратит издевательство над Тамарой, раз ее муж слеп и глух ко всему. Только действовать нужно так, чтобы не подставить Оксану. Слишком многое их связывало, и страшно подумать, что будет, если она заговорит. Виталий освободился раньше, чем рассчитывал... Он замерз, пока нагревался салон машины, и решил заехать в кафе, чтобы выпить кофе, и заодно позвонить Оксане, предупредить о возвращении своей семьи. Насколько он знал, в это время девушка на работе обедала. - Возвращаетесь? Интересно, - протянула она. - А жить с Николаем будете? Виталий ответил, что они временно поживут в другом доме, да и скопил он достаточно, чтобы приобрести для семьи комфортное жилье. - Хотя, какая мне разница — я ведь живу не с Колей. Ох, как он достал! Тянет резину... Того и гляди, найду другого. - А что, уже есть кто-то на примете? - усмехнулся Виталий. Он, вообще, удивлялся, как Оксана столько времени не изменяла Ламонину, который, хоть и был интересным мужчиной, все же годился ей в отцы. - Да есть один... Ох, Виталик, я влюбилась с первого взгляда! Он такой... Виталий бы посмеялся, но он хорошо знал Оксану. Кроме первой больной любви, она ни к кому не испытывала настоящих чувств, будучи рассудительной и расчетливой, озабоченной своим финансовым благополучием... А тут — какой-то складской Ванька, пусть и красавец! - Я спать не могу, думаю только о нем, - откровенничала девушка. - Тяжело ложиться в кровать с Николаем, когда он перед глазами! - Смотри, как бы тесть не просек тебя. Не пускайся во все тяжкие. Вышибет ведь из дома, останешься на бобах... Посидев в кафе полчаса, он поспешил домой. Он уже два раза позвонил Маше, она не отвечала. Это тревожило. Зайдя в квартиру, Виталий услышал, что жена с кем-то разговаривает. Судя по теме — с отцом. - Я не могу судить тебя, папа. Просто переживаю за маму! Все равно жить мы с тобой не будем... Как ты сказал? Совместная поездка?! Маша счастливо рассмеялась под фоновый шум криков Кати. - О, прекрасный способ лечения! Я надеюсь, он поможет. Интересно, как Оксана на это отреагирует? Ты уезжаешь в санаторий с женой, а она... Виталий, скинув куртку, побежал в детскую, развел смесь и накормил ребенка. Катя, дневной сон которой задержался из-за разговора матери, прижалась к его груди и уснула. - Ничего, маленькая. Папа во всем разберется... Он дождался, когда Маша попрощается с отцом, и вошел в комнату. - Ты пришел? Я думала, будешь позже, и ничего не успела приготовить. Ох, Виталик, я говорила с папой. Не представляю, как буду общаться с Оксаной! Когда думаю о ней, аж злость берет. Воспользовалась ведь болезнью мамы... Надеюсь, что она поправится. Господи, я понимаю: все бывает, и человек может разлюбить... Но как подумаю, что матери пришлось пережить, готова убить и его, и Оксану! В детской, словно чувствуя негативный настрой Маши, проснулась и заревела Катя. Виталий метался между женой и дочкой, пытаясь успокоить обеих. Маша устала за день: ребенок кашлял, не спал, постоянно требовал внимания, поэтому он совершил своевременное действие- положил девочку в манеж с игрушками, а сам кинулся выслушать жену. Уложил ее на кровать и стал гладить по голове. - Спи, милая, шептал он. - Устала, да? Отдыхай. Я дам сироп Кате, массаж сделаю, не волнуйся. Ужин приготовлю, знаю, ты не успела. И утром ты его с наслаждением съешь... Или когда захочешь. После осмотра в больнице и плясок дома с Катей Виталий почувствовал, что и сам хочет спать. Он лег рядом с женой и уснул моментально... к счастью. Маша во сне, поддавшись бессознательным грезам, произнесла имя Максима. А ведь Виталий думал, что она уже забыла о нем.