Спустившись утром, она застала в гостиной Эдди, одетого в простой серый лонгслив и спортивные брюки.
— Доброе утро. Я что, опоздала? — Гермиона взглянула на часы. — Тренировка же в шесть?
Хотелось спать, есть и кофе. Шея болела, потому что она неудобно спала. Да и спала ли. Всю ночь промучилась, ворочаясь: сначала снилось, что она куда-то бежала и страшно опаздывала, потом пыталась разгадать загадку, и все это безуспешно. Проснулась в конец вымотанной.
— Доброе утро. У тебя десять минут, — кивнул Эдди в ответ, легко переходя на ты. — Но не советую пить что-то, кроме воды.
Демонстративно налив себе стакан воды и отсалютовав им Эдди, Гермиона села за стол. Размяв шею, собрала волосы в хвост. Терпеливо дождавшись, когда она закончит, Эдди сел напротив.
— Ты же понимаешь, как тебе будет сложно?
— Знаю, — Гермиона нахмурилась.
Ей предстояло спланировать убийство лучшего друга. Всего лишь!
— Гермиона…
— Пожалуйста, не нужно. Я знаю, что ты скажешь. Гарри мертв, а то существо, которым он стал… Да, это не он. Я понимаю. Головой понимаю. Но ты не можешь запретить мне чувствовать, — она упрямо поджала губы, сморгнув слезы в уголках глаз. — Идем. Десять минут прошли.
На улице было прохладно. Конец августа, а казалось, будто уже середина сентября. Пахло дождем, жухлой травой и землей. Лесом. Затерянный в заповеднике, лагерь был идеальным местом для тренировок будущих стражей. Авроры, одетые в магловские спортивные костюмы, явно чувствовали себя неуютно. Она поздоровалась с ними кивком головы и перевела взгляд на Эдди.
— Вчера многие из вас впервые услышали о существовании стригоев. И наверняка в связи с этим возникло много вопросов. Я и мои английские коллеги, которые присоединятся к нам после обеда, постараемся на них ответить, — проговорил он. — Задачи сделать из вас стража передо мной не стоит. Это невозможно: дампиры тренируются с раннего детства. Единственное, чему я обязан вас научить — быстро бегать.
Кто-то фыркнул.
— Вам что-то показалось смешным? — ухмыльнулся Эдди, явно не чувствующий себя оскорбленным или уязвленным.
— Мы — волшебники. Наше дело колдовать, — уверенно проговорил темнокожий аврор. Гермиона даже припомнила его имя — Андрэ Ллойс.
— Верно, — поддержал его товарищ.
— Стандартные заклинания, которые вы привыкли использовать, — подала она голос,— не сработают против стригоев. Вы плохо слушали вчера лекцию, Ллойс. Кроме того, стригои невероятно быстрые. Вы рискуете попасть заклинанием в стража…
— А значит, лишить себя шанса выжить, — закончил за нее Эдди. — На время операции мы разделимся на двойки дампир-волшебник. И прежде, чем вы научитесь работать вместе, комбинируя магию и силу стража, запомните раз и навсегда: если ваш дампир приказывает бежать, вы должны бежать, — отрезал он.
Гермиона бросила взгляд на авроров. Конечно, их можно было понять. Она — единственная девушка в группе, которая не оказалась бы тут, если бы не ее близкое знакомство с министром. Эдди — мальчишка, сопляк. И оба говорят им, что нужно делать. А ведь они — лучшие люди аврората и побывали не в одной передряге, с блеском выполнили не одно задание. Но Эдди был прав. Отбежав на достаточное расстояние, волшебник мог аппарировать и спасти, как минимум, свою жизнь. И чем скорее они поймут это, тем проще всем им будет сделать то, что должны.
***
Замок, который Сара выбрала себе в качестве нового дома, расположился на берегу небольшого озера. Затянутое ряской неглубокое озерцо в иные времена выполняло роль рва, но сейчас было чисто декоративным. Разросшийся на склонах сад с азалиями, рододендронами и розами поражал воображение. Тонкие цветочные ароматы смешивались с пряным запахом влажной после дождя земли, и обостренное чутье улавливало каждую ноту. Гарри часто выходил ночью подышать. После обращения все чувства и ощущения обострились настолько, что привычное теперь казалось невозможным. Схожий восторг он испытывал, пожалуй, только однажды в жизни — когда узнал, что он волшебник, и оказался в Хогвартсе. Все вокруг стало живее, мир ярче, запахи острее. Глаз теперь различал малейшие колебания воздуха, а усиленный вампирский слух позволял улавливать едва слышный трепет крыльев мотылька. Захватывающе. И все же… Привыкнуть к необходимости хотя бы раз в три дня пить кровь или невозможности выходить на солнце было нельзя. Хотя Гарри признавался себе, что с потерей магии он еще бы смог смириться, все-таки детство его прошло у маглов, то с этим — никогда. Эти противоречивые чувства — восторг и ненависть — ежедневно раздирали душу, хотя теперь он не был даже уверен, осталась ли у него душа.
Сара тоже любила выходить по ночам. Она садилась прямо на траву и подолгу смотрела в небо. Гарри надеялся, что, заметив его интерес к своей персоне, она вскоре пригласит его присоединиться. Что расскажет ему, почему выбрала такую жизнь, и это поможет ему понять ее мотивацию и разгадать дальнейшие планы. Но прошло уже две недели, а все, чего он добился — приветственный кивок в его сторону, когда они встречались в саду. После резни в Ламберхерсте и ее короткого замечания, что он привыкнет, Сара словно игнорировала его. Проверяла? Выжидала, принимая решение, стоит ли его убить? Гарри не знал, но продолжал каждый вечер выходить в сад. Занимал излюбленное место на старом бревне в глубине сада и ждал.
— Мне интересно: ты преследуешь меня, Гарри Поттер?
Гарри обернулся. Сегодня вечером Сара решила сделать исключение?
— Нет, — осторожно ответил он. — Всегда любил слушать ночь.
— Тебе, наверное, любопытно, зачем мне все это. Замок, приспешники. Власть, — проговорила Сара, усаживаясь рядом.
— А ты как думаешь? — усмехнулся Гарри в ответ.
— Видишь ли, Поттер, я все еще не уверена, что могу довериться тебе. Хотя ты, пожалуй, единственный, кто способен меня понять.
— Людей в комнате для кормления недостаточно?
Говоря это, Гарри едва не скривился. Поначалу Сара заставляла его охотиться чуть ли не каждый день. И хотя все приказы она передавала через Трента, сомневаться в том, кто их отдавал, не приходилось. За последние две недели он научился с легкостью выслеживать и убивать, а затем предложил создать банк крови, чтобы обеспечить запас еды на несколько дней вперед. Ну и, кроме того, прокормить собравшихся под одной крышей два десятка стригоев без особых потерь могли только кормильцы. Так он надеялся заслужить не только доверие и уважение в глазах Сары, но и, возможно, успеть спасти этих маглов, когда придет время.
— Да нет. С едой, благодаря тебе, перебоев нет.
— Не хочешь раскрывать свой план? Так не рассказывай, — легко согласился Гарри. — Но если я тебе не нужен, отпусти.
— И что ты сделаешь? Побежишь к подружке? Да-да, я знаю про нее, — усмехнулась Сара. — Кто сказал, что ты имеешь на это право? Или ты решил, что особенный? А может потому, что ты Избранный, Мальчик-Который-Выжил? — произнесла она скороговоркой, еще громче рассмеявшись.
Гарри резко обернулся.
— Откуда… ты столько знаешь обо мне?
— О, милый… Еще не догадался? Когда-то я тоже была волшебницей.
Сара — волшебница? Неужели он был настолько слеп, что не заметил? Или настолько зол, что упустил очевидное? Гарри закрыл глаза, глубоко вздохнул, выключая эмоции. Клокотавшие внутри непонимание, растерянность, смущение, страх и в то же время интерес тотчас стихли, позволяя сохранить невозмутимое лицо.
— Но… как?
— Как? — хохотнула она. — Как давно? Как это произошло? Как ты жила все это время? «Как» — что?
— Все это в общем-то, — произнес Гарри, чувствуя, что, возможно, это именно тот шанс, которого он ждал: настроение у Сары было подходящее.
— Мне было двадцать три, когда меня обратили. Почти тридцать лет назад. Реальность существования мороев и стригоев стала для меня полной неожиданностью. Как, впрочем, и для тебя, полагаю. Милые, излишне романтизированные маглами и не переходящие дорогу волшебникам вампирчики оказались клыкастыми тварями, не знающими пощады. И я стала одной из них, — ее губы тронула легкая улыбка. — Хотела ли я этого? Хм. Нет. Но рада ли я, что все сложилось именно так? О да.