Элен начала неторопливо бежать к Уберто и, как только прислужник открыл ворота, буквально кинулась в его объятия. Де Лоренцо смог заключить её в самые крепкие объятья, словно у него никого больше нет на свете.
– Дорогой… – сказала Элен. – Я так долго ждала тебя. Ты не представляешь, как я рада тому, что ты вернулся.
– Я обещал тебе, любимая…
Они поцеловали друг друга, и пошли во двор. Уберто также обнял своих детей. Генри в это время смотрел на семью, но не выказывал никаких эмоций. Где-то внутри он был очень рад за Уберто, но всё же знал, что тут он останется ненадолго. Наконец, он подошёл к ним, и Уберто решил представить Элен и детям своего самого лучшего друга. Наверное, это была редкость, когда друзья никогда не бросали в беде, и де Лоренцо всё время восхвалял его. Естественно, Дрейка оставили в имении переночевать и с удовольствием предложили оставаться навсегда. Он был польщён этим.
Когда, наконец, наступил вечер, все начали спускаться вниз и пошли ужинать. Прекрасные костюмы мужчин и платье Элен, красивые ковры и шикарный стол – всё это отражало всю суть аристократизма. Наконец, они начали пиршество, а слуги подавали всё, чего только могли пожелать хозяева. Конечно, подобного рода пиршества уже проходили, но сегодняшний вечер был особенно прекрасным, ведь хозяин и его друг вернулись с довольно опасного приключения, о котором пока никто не знает.
– Папа, ты воевал? – спросил Марцио. – Ты многих убил?
– Сынок, – перебила Элен. – Нельзя такое спрашивать у отца.
– Ничего, дорогая, – сказал Уберто. – Да, Марцио, на моём пути мне повстречалось немало врагов, которых пришлось лишать жизни.
– А много ли ты повидал? – спросил Габриэль.
– Да, сынок. Это было довольно захватывающее приключение. Я побывал во многих местах и, где бы я ни был – всюду опасность дышала мне в спину. Я был в Британии, Испании и Германии, а ещё там, где пока никто никогда не бывал.
После этих слов семья начала смеяться и, казалось, это был самый впечатляющий вечер, который когда-либо происходил в семье. Весело было даже прислужникам, которые, наверное, больше радовались из-за того, что Уберто вернулся живым, пусть даже и немного израненным.
Ночью, когда дети разошлись по комнатам, Элен, Уберто и Генри сидели в веранде и пили отменное полусладкое вино. Уберто наверняка скучал по этому замечательному вкусу и на этот раз немного дольше держал во рту глоток, чтобы насладиться им в полной мере.
– Какое вкусное вино! – произнёс Генри.
– Не спорю, – сказал Уберто. – Казалось, много времени прошло, с тех пор, когда я пил такой напиток.
– Дорогой… – молвила Элен. – Тебя не было больше года. Время очень быстро летит, и никто не замечает, как оно уходит у нас из-под ног.
Это немного расстроило Уберто. Он старался как можно быстрее управиться с напастью, но, видно, не получилось.
– Мне сказали, что недавно образовалась Британская Империя, – продолжила Элен. – Вы смогли застать её основание?
– Любимая, наверное, мы в это время отплывали. Неужели, она действительно такая огромная, как все говорят?
– Возможно, – ответил Генри, – ведь британцы с самого начала зарекомендовали себя, как захватчики и всевластители.
– Что-нибудь произошло нового, дорогая? – спросил Уберто.
– Практически ничего, – ответила Элен. – Но мне показалось странным поведение Савонаролы в начале этого года – он приказал всем сжигать книги и прочую атрибутику. Но я сказала прислуге спрятать их в подвале, дабы сохранить культурное наследие. Ведь незачем сжигать такое богатство. Если захочешь почитать, то придётся спуститься в подвал.
Посидев так ещё немного, компания отправилась спать. Специально для Генри подготовили спальную комнату, а вот супруги, наконец, будут спать вместе. Когда Уберто снял одежду и присел на кровать, он увидел Элен, одетую в ночное платье. Она настолько прекрасно выглядела, что де Лоренцо снова не смог отвести от неё взгляда. Потом он посмотрел вниз и задумался. Элен подошла к нему и встала рядом, да так, чтобы Уберто смог её обнять. Она была в шоке, увидев раны и шрамы на теле де Лоренцо, но пыталась не выдавать эмоции.
– Дорогой, – спросила Элен, – было больно?
– Но и нельзя сказать, что было хорошо, – сказал Уберто.
Затем Элен посмотрела на его грудь и провела по ней рукой. На том месте, куда однажды ударил Бальтазар, находилось иссиня-красное пятно или кровоподтёк. Наверное, этот удар был очень мощным, но не смог полностью повредить грудь Уберто. Дотронувшись до этого места, де Лоренцо почувствовал боль и немного прищурил глаза. Затем он взял руку Элен и приложил её к своему лицу. Он почувствовал нежность и лёгкую прохладу, которая исходила от руки.
– Элен… – тихо сказал Уберто.
– Что-то случилось, дорогой? – спросила Элен и присела рядом с ним.
– Я… Я не знаю, как тебе это сказать…
– Любимый. Скажи так, как оно есть. Быть может, я пойму все твои страдания.
– С Генри мы повидали много чего. Мы были в том месте, куда никто не ступал. Это довольно странное место. Там был предмет, что-то, вроде кристалла, и этот кристалл указал мне на будущее… Смутное будущее. Я… думаю, что смог его предотвратить. Но нам надо присматривать за нашими детьми. Пойми, это важно.
– Да, я понимаю, дорогой. Но что произошло?
– Это были те, из-за кого я потерял отца, потерял друга и из-за них я мог бы подставить свою семью. Мой дядя подставил всех нас, потому что ему обещали горы золота. Я увидел их могущество… в манипуляции. Они очень сильны, но мне кажется, будто это не конец.
– Всё хорошо, милый, – Элен почувствовала, что Уберто хочет сказать ей нечто иное. – Тебе просто надо успокоиться и отдохнуть.
После этих слов она начала сжимать плечи де Лоренцо, делая ему приятно. Кажется, он от этого начал расслабляться, но всё же что-то его беспокоило.
– Возможно, ты мне хочешь сказать что-то другое? – продолжила Элен.
– Скорее да, – ответил Уберто, глянув на Элен грустно. – Быть может, ты сможешь меня понять, но, думаю, вряд ли.
– Что случилось, милый?
– Когда я был в Германии, то повстречал немало людей, но и встретил одну девушку. Ты должна кое-что узнать…
– Ты… Ты изменил мне? – в голосе Элен был слышен страх.
– Я не знаю, как тебе это объяснить, и… всё произошло так спонтанно.
– Нет! – возразила Элен. – Не говори. Я не хочу слышать этого. Это только ещё сильнее расколет моё сердце.
Сдержав слёзы, Элен отошла в сторону и встала у окна. Оно было больших размеров и простиралось почти на всю комнату. Она скрестила руки, но правую держала у лица. Уберто опустил голову и скрыл лицо руками. Он опечалился, и ему было ужасно стыдно за то, что он сделал. Когда де Лоренцо подошёл к Элен, то увидел, что она вся в слезах. Её лицо больше не наполнялось той радостью от того, что вернулся муж. Казалось, будто всё счастье утекло вместе со слезами. Она не смогла выдержать и ударила пощечиной по лицу Уберто. Потом она обняла его и сжала очень крепко, наверное, опасаясь потерять любимого. Де Лоренцо просто гладил её.
– Поклянись мне, что больше никогда так не поступишь, – сказала Элен.
– Клянусь своей жизнью, родная. Я буду верен тебе всегда.
– Но ты ведь понимаешь, что теперь моё отношение к тебе изменится? Я не смогу больше доверять тебе, как прежде.
Уберто не смог ничего ответить, а лишь поцеловал Элен в голову и потом посмотрел ей в глаза. Они были наполнены грустью и усталостью. Теперь, наверное, никто не сможет больше зажечь в ней тот самый огонь любви, как сделал это когда-то де Лоренцо. Несмотря на ссору, они всё же смогли кое-как уснуть вместе, но так и не обнявшись. Даже если они и будут мило проводить время вместе, то Элен уже никогда не сможет доверять ему так, как раньше.
Глава XII – Предстояние
Прошло десять лет. Уберто уже успел обзавестись седым волосом, а Элен всё равно сохранила свою первозданную красоту. Несмотря на это, она каждое воскресенье смотрела в зеркало и замечала даже самую маленькую, невзрачную морщину. Потом она подходила и жаловалась на это Уберто, но тот говорил, что она выглядит превосходно. Дети уже заметно выросли – они уже стали взрослыми, статными и сильными юношами. Несмотря на относительное спокойствие, Уберто всё же нанимал для них учителей, которые обучали их владению мечом. Марцио справлялся лучше Габриэля – он лучше знал, как надо поразить врага и был агрессивен на тренировках. У младшего сына получалось пока плохо, но всё же его владение было лучше, скажем, даже у самого Уберто. Генри уже давно уехал восвояси. Быть может, он уехал из города, а может, и из самой Италии.