Наконец Лоренцо вздохнул и понял, что всё намного легче и спокойнее, чем он мог предполагать. Но всё же иногда следил за Марцио с его эгоистичным поведением. Тот жаждал чего-то необычного. Ему нужны были власть и деньги, и он стремился заняться чем-нибудь, пусть даже и не совсем законным. Габриэль всё это время проводил с Джульеттой – подругой детства. Хоть они до сих пор были друзьями, между ними всё равно проходила какая-то искра. Быть может, что-то большее, чем просто дружба? Вся семья ходила в музеи смотреть на культурные памятники. А однажды на площади они увидели, как один скульптор собрал просто поразительное количество людей. Возле него возвышалась какая-то огромная статуя, но она была накрыта белым полотном.
– Несколько лет! – крикнул скульптор. – Несколько лет я творил, друзья. Наконец это чудо свершилось! Именую я моё детище – Давид.
После этих слов его помощники сняли полотно, и всем гражданам довелось узреть пятиметровую статую обнажённого мужчины, который перекинул через левое плечо пращу и готовился к чему-то.
– Моё детище воистину прекрасно. Представьте только статного Давида, который так серьёзно готовится к битве с Голиафом.
Публика была восхищена, несмотря на то, что фигура была полностью обнажена. И всё же это культура и ничто более.
Однажды вечером, когда солнце ещё светило ярко, Габриэль и Джульетта прогуливались в парке и что-то очень мило обсуждали. Они видели, как другие пары сидят на лавках обнявшись, а некоторые даже осмелились целоваться. Нынешнюю молодежь не беспокоило то, что однажды к ним может подойти священник и испортить всю идиллию. Возможно, это даже подогревало интерес будущей пары друг к другу.
– Я предлагаю пойти вглубь парка и подняться наверх, – сказал Габриэль.
– Хорошо, я не против! – согласилась Джульетта.
Поднявшись наверх, они увидели прекрасный горизонт, который простилался вдоль всей Флоренции. Скоро будет темнеть, и пара наблюдала за удивительным закатом. Это было одно из самых замечательных зрелищ, которое когда-либо видел молодой Габриэль. Наконец он взял руку Джульетты, а она посмотрела на него. Их взгляды совпали, и огонь всё сильнее разгорался между ними. Они уже чувствовали нечто иное – то, что так манило их друг к другу. Наконец Габриэль сделал первый шаг и нежно поцеловал Джульетту. Этот поцелуй длился довольно долго, да и солнце уже совсем скрылось за горизонтом. Затем они спустились вниз, и Габриэль отвёл свою возлюбленную домой. Когда они стояли практически у порога, их охватила страсть, и поцелуи стали более распущенными. Открылась дверь, и пару заметил отец Джульетты.
– Что вы здесь делаете? – удивился он. – Что за выходки? Марш домой, мадемуазель, а вам, молодой человек, должно быть стыдно.
Джульетта зашла внутрь и побежала по коридору, но потом остановилась и развернулась, чтобы послать Габриэлю воздушный поцелуй.
– Scusi… – сказал Габриэль.
– Вам должно быть стыдно. Мы – уважаемая семья и подобные выходки только опозорят нас.
Габриэль опустил голову, и отец Джульетты увидел, что ему действительно очень стыдно за свой проступок. Затем его рука оказалась на плече молодого человека.
– Отправляйся домой, сынок, – сказал отец. – Я всё понимаю, но всё же лучше, чтобы никто этого не видел.
Габриэль понял, что отец его простил, и улыбнулся. Затем они пожали друг другу руки, но отец девушки немного сдавил руку юноше, дав знать, чтобы таких выходок больше не повторялось.
Вернувшись домой, Габриэль как всегда прошел мимо гостиной. Там сидела Элен, и она заметила, что сын удивительно доволен чем-то.
– Здравствуй, мама, – проходя мимо, сказал Габриэль.
– Сынок! – позвала Элен. – Почему так поздно вернулся?
– Я гулял, а потом увидел, как начало темнеть. Я добирался домой.
– Ты был с Джульеттой. Твои губы тебя выдают.
– Мам. Ты всё знаешь.
– Ты видел Марцио?
– Нет.
После этих слов Габриэль стал подниматься наверх, всё еще довольный тем, как он сегодня провёл день. В это время Уберто был у Никколо. Они обсуждали поездку де Лоренцо. То, что рассказал Уберто, повергло Макиавелли в шок. Он никогда не слышал столь много удивительных фактов и тайн об ордене. И сколько ещё предстоит узнать людям, но, возможно, они никогда не узнают об этом.
– То есть, ты хочешь сказать, что справился с орденом? – спросил Макиавелли.
– Да, – ответил Уберто. – Надеюсь, что я смог обеспечить нам безопасность. Я так переживал за свою семью. Оказалось, что мой дядя предал нас всех, и мне пришлось наказать его. Мне также повстречался их предводитель. Он был сильным и могущественным, но я смог и его одолеть. Но перед смертью он сказал мне: «Мы – идея! Идея, которая будет жить вечно…»
– Я думаю… думаю, что это отнюдь не конец.
Никколо всё так же ходил вокруг, но потом, осознав всю важность случившегося, облокотился на подоконник и опустил голову. Наверное, он настолько глубоко ушел в свои мысли, что не замечал никого, пытаясь найти хоть какой-нибудь ответ.
– Готовься, – грустно сказал Макиавелли.
– К чему? – спросил Уберто.
– Создай идею – она будет жить вечно. Обрати её против – все будут обречены. Убив их владыку, ты сделал лишь малость, потому что со временем тебя найдут. Ты ничего не сможешь сделать, Уберто. Просто ты должен ждать своего конца. А пока живи и радуйся тем моментам жизни, которые преподнесла тебе судьба.
Не зная, что ответить, Уберто лишь немного похлопал Никколо по плечу.
– Уберто, – сказал Макиавелли. – Ты герой. Так сделай так, чтобы никто более вас не побеспокоил. У тебя сильные сыновья, не дай им сбиться с правильного пути.
– Bene, – согласился де Лоренцо. Вернувшись домой, Уберто всё ещё
был обеспокоен. Но Элен помогла ему забыть тревогу. Они мило сидели на веранде и спокойно пили бокалы вина.
– Что сказал Никколо? – спросила Элен.
– Что всё будет хорошо, дорогая, – ответил Уберто, – мы смогли справиться с угрозой и теперь мы в безопасности.
– Ох, дорогой. Наконец, наши дети смогут жить спокойно и радоваться всем благам жизни. Наконец, я спокойна. Но меня сейчас беспокоит Марцио.
– Что случилось? – спросил Уберто.
– Он уже третий день возвращается домой поздно. В таком возрасте крайне опасно гулять. Чем он занимается?
– Думаю, нам стоит присмотреть за ним.
Такие действия Марцио вызвали некие подозрения у Уберто, однако он не подпускал к себе более страшные мысли. Он думал, что Марцио просто гулял с друзьями или девушками, что свойственно в его возрасте. Однако, когда Марцио пришёл домой, то приветствовал только мать, а на отца даже не обратил внимания.
– Марцио! – позвал Уберто.
– Да, отец, – сказал Марцио.
– Почему ты пришёл так поздно?
– У меня есть личные дела и мне некогда объяснять…
– Стой, молодой человек!
– Что? – снова спросил Марцио.
– Где тебя носило? С кем ты был? Почему со мной не поздоровался, в конце концов?
– У меня есть друзья, с которым я веду дела. Мы поздно закончили и поэтому я не смог прийти раньше.
– Какие у тебя могут быть дела в таком возрасте?
– Я не знаю, как тебе это объяснить. Я пойду к себе…
Уберто рассердился, однако ничего не сказал Марцио в ответ. Он пошёл к Элен, и, допив бокал вина, они пошли отдыхать. Долго Уберто не мог уснуть, и ему всё время казалось, что предсказание сбудется. Но Элен снова помогла ему отбросить эти мысли, и они провели ещё одну страстную ночь вместе. На следующей неделе Марцио снова пошёл куда-то гулять. Родители не знали об этом, но он вёл какие-то дела с более взрослыми людьми. Они смогли убедить Марцио, что занимаются правым делом. Они собирались в каких-то подвалах, чтобы обсудить важность всех дел. Марцио большинство из них не интересовало, просто он хотел затмить отца, доказав то, что он лучше его во всём.