занятия, неведомые утесняемой женщине. Из твоих различных жизненных
неудач всякий раз возникает бодрая, неувядающая надежда и незаметно
затягивает раны — те раны, что у слабых созданий неостановимо кровоточат,
истощая жизненные силы; а когда судьба, смягчившись, дарует тебе исполнение
желаний, с неомраченной радостью встречаешь ты дорогой ценою купленное
счастье, едва ощущая своей щекой холодную росу слез на щеке той, что
слишком поздно обрела возможность разделить твою судьбу.
Прошло несколько дней, прежде чем я отважилась на долгие беседы с
Эссексом, который все это время занимал меня разговорами о забавных и
незначительных предметах, в то же время строя свои планы на будущее. Видя, что
я сохраняю спокойное расположение духа, он наконец решился развернуть
передо мной весь грандиозный замысел, наполнявший его воображение.
— В неуклонном противостоянии моей воли силам судьбы, дорогая Элли-
нор, — начал он, — никогда, с минуты первой нашей встречи, не строил я ни
единого плана, который не включал бы вас, и тот, что я намерен теперь
открыть вам, с давних пор был моим излюбленным детищем. Соберитесь же с
силами, выслушайте, не удивляясь, и — если можете — одобрите его. Как
только я узнал, что низкие хитрости были пущены в ход, чтобы разлучить нас,
мне стало очевидно, что нам никогда не соединиться с согласия Елизаветы.
Но какими отличиями и благосклонностью я ни был бы ей обязан, здесь даже
ее власти я не признаю над собой. Не должности и блага, доставляемые ее
склонностью, дают гордость моей душе. Имея более прочную опору, душа
моя шла дорогою славы, и, смело могу сказать, слава эта придала
достоинство пристрастию королевы. Само же пристрастие, хотя и несообразное ее го-
дам и сану, было неизменным и великодушным, и потому я поклялся до
последнего дня жизни Елизаветы сохранять преданность ей во всем, кроме
жизни сердца, и хранить верность вассальной присяге, подчинив ей все, кроме
своего счастья. Трудно примирить обязанности и склонности, столь
противоположные, но, я думаю, вы согласитесь, что мне это удавалось.
Слепому пристрастию ко мне и своему вопиющему эгоизму королева
бесчестно принесла в жертву вашу юность, ваши надежды, ваше счастье, но она,
увы, забыла, что, поступая так, сделала их всецело моей заботой. Ни минуты
не задумываясь о муже, которого она для вас избрала, об этом жалком
создании, которое мог уничтожить единым взглядом, я целиком посвятил себя
тому, как освободить вас из неволи, для меня не менее непереносимой, чем для
вас. Среди множества других планов я решился известить короля Шотландии
о вашем существовании и нынешнем положении, прося его из братского
сочувствия предоставить вам надежный приют, покой и защиту, которых сам я,
в силу своей молодости и жизненных обстоятельств, предложить вам не мог.
Я нашел способ сообщить ему всю вашу печальную историю, но как опишу я
вам его недостойное поведение? Я был глупец, полагая, что человека,
который мог покорно снести убийство матери, тронет мысль о каких бы то ни
было иных узах. Отнюдь не пытаясь спасти дорогую несчастную сестру, о
сострадании к которой я молил его, он притворился, что не верит рассказу о
браке матери с герцогом Норфолком, хотя графиня Шрусбери клятвенно
заверила меня, что сама передала ему от королевы Марии бесспорнейшие о том
свидетельства, как только он избавился от власти регента и смог действовать
как суверенный монарх. Несомненно, стремясь единолично наследовать все
права своей матери, он добровольно отрекся от забот и о ее прахе, и о ее
потомках, с постыдной покорностью целуя руку, сократившую ее дни. Чего же
после этого ожидать от короля Шотландии? И зачем ради брата,
отрекшегося от вас, жертвовать лучезарным будущим, открывающимся перед вами? Вы
дочь первого пэра Англии и царственной принцессы, ближайшей наследницы
трона, вы уроженка этой страны. Одно лишь необходимо, чтобы установить
права, на которых вы можете справедливо основывать самые высокие
устремления: нужны подлинные документы, подтверждающие эти факты. Они
существуют, как мне доподлинно известно, и, хотя они рассеяны между
католиками — родственниками и друзьями Марии, я не теряю надежды их
заполучить. Англичане всегда ревниво относились к своим национальным правам,