всегда страшились самой отдаленной угрозы их уничтожения и уже сейчас
обращают взоры к семейству Суффолк, дабы избежать воцарения
иноземца . Эта несчастная ветвь королевского рода, представители которой
становились жертвами то страха, то политических интриг, истекала кровью из
поколения в поколение, так что сейчас ее представляют лишь женщины, из
коих ни одна не обладает достаточным мужеством, умом и талантом, чтобы
вступить в борьбу, даже имей она то преимущество по праву рождения,
которое принадлежит вам. Так примем точку зрения лорда Лейстера, который,
несомненно, предполагал с помощью умелой и осторожной политики вымос-
тить путь к престолонаследию для вашей сестры после кончины Елизаветы.
Ваша судьба связана с судьбою человека, гораздо более способного
осуществить задуманное. Елизавета с каждым днем приближается к краю могилы.
Склонная ненавидеть того, кому нанесла столь непоправимую обиду, она все
еще отказывается признать своим наследником короля Шотландии. Она
наделила меня всей полнотою власти, дающей возможность воспользоваться
той популярностью, которую я честно завоевал. И хотя по рождению я не
принадлежу к прямым потомкам королевского дома, род мой был
благороден во многих поколениях, а в нескольких — знатен. Обстоятельства и
достоинства, таким образом, дают мне возможность сравняться с вами. Не
сомневайтесь в успехе этого замысла. Вас, рожденную для королевской власти,
способную украсить и облагородить ее своей красотой и своим величием, с
неоспоримым свидетельством вашего высокого рождения, на отыскание
которого я не пожалею сил, вас смело представлю я народу Англии как новую
королеву во цвете юных сил — и он примет вас радостно, и никакие жалкие
попытки ребячливого шотландского педанта противостоять армии, привлеченной
моею щедростью, повинующейся мне с радостью, полагающейся на мою
отвагу, не пошатнут права, которое опирается на столь мощную поддержку. Разве
наша история знает мало примеров, когда мужество и популярность свергали
монархов, щедро наделенных всеми иными преимуществами? Теперь вы
знаете, что уже долгое время составляет главную цель моей жизни. Все это
время каждый мой поступок, каждая мысль были тайно связаны с ними. Не
растрачивая попусту юность среди разнообразных удовольствий, которые
веселый двор Елизаветы мог предложить ее любимцу, я бороздил моря,
присматривался к войску в лагерях, укреплял армию, всеми средствами увеличивая
свою полководческую славу, военные знания и популярность в войсках, зная,
что придет день, когда от них будет зависеть более, чем одна только судьба.
Именно поэтому я так стремился воевать в Ирландии: в этой стране я буду во
главе армии, что позволит мне без труда воспользоваться по своему
разумению кончиною королевы, не потревожив ее преклонные годы грозным
признаком интриг, тайн или мятежа. Смело решайтесь, любовь моя, последовать
туда за мною — только там вы будете в полной безопасности. Я помещу вас в
одной из неприступных крепостей вместе с леди Саутгемптон, сам же
останусь в лагере и не приближусь к вам без вашего дозволения. Я требую этого
доказательства вашего доверия и вашей любви и в ответ клянусь нерушимо
соблюдать честь и повиновение. О, не спешите с ответом, милая Эллинор,
лучше вспомните ту роковую минуту, когда, упорствуя в своей осторожности,
вы навлекли на нас обоих столь долгие и тяжкие страдания. Помните:
сегодня снова от вас зависит решение своей и моей судьбы.
Эссекс поднялся и, оставив меня погруженной в глубокое раздумье,
удалился. Разум мой мгновенно принял грандиозный замысел, развернутый
передо мной. Сквозь темные, тяжелые тучи, издавна нависшие над моей душой,
проглянуло солнце любви и золотом залило все вокруг. Взойти на престол,
разделить его с избранником моего сердца, ему вручить ту власть, обретени-
ем которой я буду обязана его отваге, — меня поражало, что самой мне эта
мысль до сей поры не приходила в голову, но непрерывная череда несчастий,
следовавших за моим рождением, вполне могла заглушить во мне всякое
сознание прав, им даваемых.
— Жалкий и недостойный сын, — со вздохом промолвила я, — бесчестный и
жестокий брат, отчего ради тебя должна я пожертвовать единственной
возможностью, открывшейся мне по эту сторону могилы?