гемптон, вопреки своим представлениям, дождалась его — я не знаю, но около
полуночи у нее начались родовые муки и страдания ее были столь тяжелы,
что едва не стоили ей жизни. К концу следующего дня она разрешилась
мертвым младенцем, и в долгом промедлении, которое было неизбежно вызвано
случившимся, мне приходилось утешаться мыслью о том, что подруга моя по
судьбе не оказалась безвременно разлучена со мной. Горе ее было столь
велико, что я вынуждена была заглушить свое, дабы не отягчить ее состояния.
Судьба, позолоченная лучом надежды, хотя бы с отдаленного края
горизонта, никогда не бывает непереносима. Присутствие Трейси и мысль о
возвращении в тот мир, с которым он казался нашим единственным связующим
звеном, скрасили для нас немало долгих, томительных часов, и утешение это
было отнюдь не лишним, ибо с момента появления Трейси лэрд Дорнока
сделался еще более угрюмым и непроницаемым, чем прежде... Себялюбие было
сутью его натуры. Рано наделенный ограниченной, но непререкаемой
властью, которая чаще порождает и взращивает тиранию, чем более широкое
поле деятельности, он до сей поры ни в ком не встречал противодействия. Разве
редко слепая страсть калечила и благороднейшие натуры? Возможно, для
него не было ничего противоестественного в том, чтобы присвоить себе власть
удерживать в своих руках прелестную и любимую супругом женщину, на
которую он не вправе был притязать. Давно привычные для меня страх,
подозрительность, душевная тревога с готовностью возвратились в свое
пристанище — мое трепещущее сердце. Мне часто казалось, что я различаю
смертельную угрозу в мрачных чертах лица нашего хозяина, и, хотя Трейси спал
поблизости, в покое, соседствующем с нашим, мне трудно было поверить в то,
что его сон там не потревожен, и даже в то, что он еще жив и может
защитить нас. Все же я старалась гнать от себя эти мрачные фантазии, которым
слишком легко поддается живое воображение.
Лэрд Дорнока более не докучал нам и не пытался решать нашу участь;
при этом он не стал лишать нас общества своей сестры. Эта милая девушка,
никогда прежде не знавшая общества, в радостном упоении, свойственном
юности, наделяла каждого собственными своими добродетелями и
чарующими качествами. Плененная достоинствами Трейси, она перенесла страсть,
которую я так неосторожно внушила ей, на того, чье сердце способно было
отозваться на ее чувство, и новый ее выбор оказался счастливым. Трейси,
воспитанному и возмужавшему в походах, еще только предстояло познать
невыразимое очарование любви, и чувство это захватило его безраздельно. Со
сладостным, хотя и горестным, чувством наблюдала я за чистыми и невинными
обетами любви, что постоянно приводили мне на память дни, когда я,
подобно Фиби, завороженно взирала на многоцветную картину жизни, озаренной
ранними лучами надежды, не думая о цветах, которые опадут, о тяжелой ноч-
ной тьме, которая скроет их от глаз. Трейси, охваченный не меньшим
восторгом, чем его возлюбленная, более не торопился с отъездом в Англию и был,
казалось, поражен тем, что мы неспособны оценить всей прелести
существования в этом унылом изгнании.
Я, однако, вместе с леди Саутгемптон нетерпеливо ждала, когда ее
окрепшее здоровье позволит нам отправиться в путь. День этот наконец настал, и
мы радостно готовились к отъезду, когда лэрд Дорнока прислал нам для
прочтения приказ, которым король Шотландии уполномочивал его задержать
нас. Из всех ударов судьбы, выпавших прежде на мою долю, я не помню ни
одного, который столь сильно поразил бы меня. Тем не менее я сохранила
присутствие духа настолько, чтобы заметить по дате приказа, что он был
получен еще во время родов моей подруги. В крушении надежд и отчаянии,
испытанном нами, единственным утешением была мысль о том, что,
злоупотребив властью короля для осуществления своих недостойных притязаний, лэрд
Дорнока оказался в ответе перед законами своей страны за нашу
безопасность, поскольку признал, что такие люди находятся в его замке. Трейси тут
же обратил на это его внимание и, хотя ради прелестной Фиби не дал воли
своему гневу, все же потребовал от лэрда Дорнока достойного обращения с
нами, предупредив, что ему придется держать ответ перед своим королем и