========== Перемен, требуют наши сердца! ==========
Москва. Метрополитен. 2033 год.
Вместо тепла - зелень стекла, вместо огня - дым, из сетки календаря выхвачен день.
Красное солнце сгорает дотла, день догорает с ним, на пылающий город падает тень.
Перемен! - требуют наши сердца. Перемен! - требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен: “Перемен! Мы ждём перемен!”
В.Цой - Перемен
Яркая вспышка разорвала темноту тоннеля метро, показывая как запустение с горами мусора, так и останки людей. Недалеко на боку лежал вагон, поеденный ржавчиной, но ещё крепкий, с сохранившейся краской, через просвет от двери в торце вагона, которая валялась рядом, мелькнули в вспышке скелеты людей, чемоданы и сиденья. В это же время на месте яркой вспышки с красным всполохом в конце появился ощетинившийся оружием футуристичный отряд.
— Сержант, фаеры!
— Есть!
Один из бойцов убрал оружие на ремень. Взял в руку сумку, висящую на бедре, и достал три красных цилиндра. Повернув колпачок первого, отбросил его в сторону, после чего резко дёрнул шнурок с фарфоровым шариком на конце и бросил в одну сторону как можно дальше, со вторым поступил так же, кинув в противоположную, осветив перевёрнутый на бок вагон метро. Третий зажёг и вытянул руку высоко над головой.
— Так, бойцы, как видите, мы в метрополитене. Идём в сторону ближайшей станции, первым проверим вагон, нам нужна карта местного метрополитена. Как только погаснут фальшфейеры, включаем в броне ПНВ.
— Так точно! — грохнули в рации бойцы.
— Товарищ лейтенант, а нас собрали исключительно из русских из-за того, что мы телепортировались на территорию СССР?
— М-да… Да вы, товарищ боец, прямо ефрейтор очевидность.
Отряд весело заржал на незамысловатую шутку, сбрасывая нервное напряжение от телепортации. Могло ведь и в бетон какой телепортировать.
— Витя, есть у меня мысль, куда идти.
— Ну давай, Костя, излагай, прояви нам свою мудрость старшинскую.
— Витя гляди на фаеры, видишь, тот, что у вагона, на сухеньком лежит, а тот, что в противоположной стороне - в луже. И водичка течёт в сторону второго фаера, так что, чтобы не плавать, предлагаю идти на станцию в сторону вагона.
— Уточнение принимается. Все фаеры догорели, активируем ПНВ и вперёд. Двое с тяжёлым вооружением вперёд, двое с тяжелым кроют нам тылы. Всем быть начеку, оружие с предохранителей снять, дослать заряды.
Настороженно поведя оружием, отряд двинулся вперёд, середина отряда посматривала в технические отнорки. В принципе можно было и не использовать ПНВ, редкие гроздья люминесцентных грибов давали пусть и слабое, но освещение, но если есть возможность - нужно пользоваться.
— Командир, в вагоне бардак, пролезть нет возможности, если это состав метро, дальше должны быть ещё вагоны.
— Принято. Двинулись дальше.
Подойдя к краю вагона, который перегораживал проход, два бойца упёрлись руками в крышу и одной ногой в стенку тоннеля, после чего начали сдвигать вагон. По тоннелю раздался лязг и скрип, будто пенопласт потёрли о пенопласт. За перевернувшимся вагоном был ещё один такой же, но стоящий на рельсах. Так же увидели причину опрокидывания вагона в виде куска бетона, разрушившего сцепку и попавшего под левое колесо.
— Всем внимание. Идём через вагон, не разделяться. Построение гусеница.
Отряд по одному забрался в вагон и двинулся вперёд, осматривая вещи. Наконец, боец, идущий в авангарде, остановился.
— Командир, тут какая-то ересь.
— Какая именно?
— Тут, на стене вагона, карта метро.
— И что?
— Это карта метро Москвы.
— Блядь, блядь, блядь…. Это жопа.
— В смысле, товарищ лейтенант?
— По данным командования, полученным от руководства СССР, Москва - это терра-инкогнито, тут никто не знает, что происходит. Во время войны сюда пришёлся один из основных ударов по СССР. Кидали всё: от ядерного оружия до химического, биологического и генномутационного.
— Вот это задница.
— Так, бери карту, если что, будем ориентироваться по ней. На поверхность будем выходить только в крайнем случае.
Боец аккуратно снял карту и передал назад командиру. Шагая дальше по вагонам и периодически пополняя запас карт, они вышли к голове поезда. За мутным стеклом с места машиниста виднелась огромная гермодверь, перекрывающая проход дальше.
— Так, бойцы, ищем проход дальше, смотрите по сторонам.
Несколько минут подразделение осматривалось по сторонам, пока в техническом отнорке не был найден жёлтый щитовой ящик с поясняющей надписью на табличке рядом с ним: «Внимание! Использовать в крайнем случае при эвакуации! Путь резервного открытия герметичной переборки!»
Командир отряда осмотрел щиток, после чего кивнул технику. Боец инженерной поддержки, или иначе техник, быстро разобрался с щитком. После чего достал карманный хим. реактор, подключил его к щитку переносными проводами и щёлкнул переключателями. Сначала ничего не происходило, а затем бойцы услышали визг электромоторов, хруст ломающегося ржавого металла, и гермодверь начала открываться.
========== И вновь продолжается бой! И сердцу тревожно в груди! ==========
Гермодверь с противным скрипом, который доносился по всему тоннелю, открывалась. Чем больше был проём между дверью и краем бетонного проёма, тем сильнее становился визг сминаемого дверью металла, пока, открывшись метра на три, она не встала намертво. Вдруг со стороны, откуда пришёл отряд, послышался множественный визг и писк, который приближался с каждой секундой всё ближе и ближе, а со стороны приоткрытой створки гермодвери слышался трёхэтажный русский мат и звук шагов.
— Игорь, тащите огнемёты! Я не знаю, что это за ебланы, но они разбудили писклявых в мёртвом тоннеле! Мудаки!
В ворота выглянул мужик с ПКМ наперевес и в тяжёлой броне со стальным шлемом-забралом, быстро оглядел странный отряд и, зло буркнув что то под нос, крикнул им:
— Хули стоим, себя потеряли?! Быстро за переборку, крысы сухопутные!
Отряд Республики, чётко выдерживая оборонительное построение, проскользнул за гермодверь. В тот момент, когда двое замыкающих бойцов уже подходили к краю гермодвери, со стороны вагона выпрыгнул первый мутант, похожий на смесь крысы, крота и собаки. Бойцы тяжёлого вооружения не стали ждать остальную несущуюся к ним толпу кровожадных тварей и залили туннель огнём и плазмой. Прощальным аккордом боец с тяжёлым плазменным излучателем повесил его на плечо и, достав из-за спины трубу, умело разложил её и выстрелил ей в туннель. После чего, отбросив её в сторону, быстро метнулся за гермодверь, а за его спиной полыхнула разбрасывающаяся в стороны огненная смесь. А по ту сторону с матом и криком вытаскивали кусок стали, бывший раньше сейфом, который заклинил гермодверь.
— Товарищ лейтенант, может тремитниками?
— Хрен с ним, давай!
Боец с нашивками старшины подозвал одного из бойцов с огромным тактическим полужёстким рюкзаком. Боец, подбежав, снял рюкзак и, раскрыв его, стал доставать термитную ленту для прожигания толстых бронированных дверей. Старшина с этим же бойцом подбежали к остаткам сейфа, сам же боец с нашивками сержанта отогнал от покорёженной кучи металла злых мужиков с ломами, осмотрел её с разных сторон, наклеил ленту, потом осмотрелся вокруг.
— Нахрен с места работы, если не хотите подкоптиться! Быстро, все десять шагов назад!
Мужики быстро отскочили на требуемую дистанцию, после чего сержант дёрнул запальный шнур и отскочил следом. Яркая вспышка, две минуты жара и разлетающихся капель раскалённого металла, и основная часть остатков сейфа была отсоединена от угла, который смяла дверь. После чего сержант подобрал с пола лом и с хеканьем, напрягая синтетические мускулы силовой брони, выковырял ещё горячие остатки металла из ловушки, образовавшейся между гермодверью и бетонной частью стены. Увидев это, мужик в очках, шапке ушанке, грязном ватнике и в чудом сохранившихся резиновых перчатках по локоть резко опустил рубильник. Ворота, постояв некоторое время неподвижно, стали закрываться, и только когда послышался щелчок запирающего механизма, народ расслабился и опустил оружие.