«Наверное, приятно быть директором школы, — подумала Кристина. — Я очень бы удивилась, если бы когда-нибудь достигла такой головокружительной высоты». Она отвернулась от окна и искоса взглянула на себя в небольшое квадратное зеркало, присутствие которого было уступкой администрации женскому тщеславию, и попыталась представить себя волевой и ответственной директрисой, но это было совершенно невозможно. Она не смогла придать своему лицу серьезного и властного выражения. Такие волосы и нос, и эти… локоны! Ее темные волнистые волосы были ужасно легкомысленными, вздернутый носик придавал ей немного комичный вид, а карие глаза готовы были сию же минуту рассмеяться над ее нелепой мыслью. «Ты никогда этого не добьешься, — сказала она своему отражению в зеркале, — а вообще, хочешь ли ты этого?» Она посмеялась над собой и вышла из комнаты, чтобы приготовить себе чай.
Все необходимое для приготовления чая находилось в комнатке с низким потолком, расположенной в конце коридора, проходившего через все крыло. Как раз у этой комнатки коридор заканчивался лестницей, два пролета которой вели вниз к выходу из здания. На другом конце коридора имелось три ступеньки, спускавшихся вниз, от них начинался короткий переход, который соединял старое здание школы с крылом, пристроенным в 1870 году. В течение многих лет, после того как произошла решающая стычка между уборщицами, швейцаром и преподавателями, ставшая уже преданием, этот коридор и выходящие в него комнаты убирались утром, а не вечером, так, чтобы преподаватели могли, если они пожелают, работать допоздна в учительских. Коридор был освещен слабо, но когда Кристина проходила мимо двери мужской учительской, то увидела под ней свет, постучала и вошла. Молодой человек со взъерошенными волосами, в очках в роговой оправе, сползшими на нос, сидел у стола, на котором были небрежно разбросаны лабораторные тетради. Он поднял глаза и изумленно моргнул.
— Я как раз собираюсь приготовить чай, Дуглас, — сказала Кристина. — Вы не хотите?
— О! Который час?.. Господи! Нет, благодарю, Крис, я должен идти. Я совсем не заметил, что уже так поздно. Я сказал Пат, что буду дома рано, так как она собиралась уходить, а я обещал, что уложу детей спать. Я сейчас закончу эту работу и уйду. Тем не менее спасибо за предложение.
— Хорошо. Но не работайте слишком много. Вы выглядите немного усталым.
— Я выгляжу усталым? О, да, знаете, неожиданно накопились дела. День был нелегким. Я с радостью пойду домой.
Кристина закрыла дверь и направилась по коридору, немного удивленная его словами. Ей очень нравился Дуглас Баррон и его жена Пат. Оба они были молодые, светловолосые и очень хорошо к ней относились. Дуглас был строгий учитель, но вкладывал душу в работу, глубоко интересовался биологией и умел передать свою увлеченность ученикам. Кристина никогда не видела его в таком подавленном состоянии, как этим вечером, какая-то неожиданность вывела его из равновесия. Возможно, что заболел один из детей. Но, конечно же, он сам бы сказал об этом. У Барронов было четверо веселых ребятишек, включая двух близнецов, ни одному из них не было и шести лет. Кристина никогда не прекращала изумляться тому спокойствию, с которым Пат управлялась с ними со всеми.
Она поставила чайник на маленькую конфорку, от которой шел неприятный запах, и подготовила чашку и блюдце, молоко и печенье на маленьком щербатом жестяном подносе, рисунок на котором сильно облупился. Действительно, комнатка для чайных принадлежностей выглядела запущенной. Ночью, в хорошую погоду, ей нравилось высунуть голову наружу и окинуть взглядом окрестности. Но сегодня вечером шел дождь, ветер сотрясал крышу и сквозняк колыхал тонкое кухонное полотенце, висевшее над крохотной раковиной. Кристина замерзла и слегка дрожала от холода. Внезапно она ясно осознала, что находится на верхнем этаже почти пустого здания. Чайник закипел. Она отвернулась от окна, заварила чай и покинула комнатку.
Услышав, что кто-то поднимается по лестнице, она слегка вздрогнула к своей досаде. Чашка пошевелилась, и молоко выплеснулось из кувшинчика на поднос.
Но это был всего-навсего Джозеф Уолш, старший преподаватель и руководитель кафедры истории. Несомненно, он заметил, как она вздрогнула, так как язвительно сказал: «Я напугал вас, мисс Грэхем? Извините».
Он поднялся по лестнице и остановился рядом с ней, высокий красивый пожилой мужчина с пышной белой шевелюрой, густыми бровями, строгими темными глазами и жестким ртом. Уолш улыбнулся, пытаясь ее успокоить, но поскольку он очень не нравился Кристине, это вызвало у нее только отвращение. Все же она нашла в себе силы, чтобы немного поболтать.