Туэчер повернулся и мерным шагом поднялся по лестнице. Кристина отпила еще глоток воды. Первоначальный страх и отвращение прошли. Теперь она почувствовала себя несчастной и больной. Она заметила, что стакан грязный. Как отвратительно! Он весь был покрыт коричневатыми пятнами. Она испачкала о них свою руку, нет, это ее рука — грязная, липкая, красновато-коричневая, нет, этого не может быть! Но было именно так, она, должно быть, запачкалась кровью, когда бралась за дверную ручку. Она начала отчаянно тереть руку платком, рыдая от отвращения и чувствуя, что начинается истерика. Затем, несмотря на охватившее ее отчаяние, Кристина все-таки услышала доброжелательный мужской голос:
— Извините меня, не могли бы вы мне сказать, где Туэчер?
Она подняла голову, и интонация голоса изменилась. Темноволосый молодой человек среднего роста, с очень ясными голубыми глазами, сильно загорелый, как будто недавно приехал из какого-нибудь солнечного края, смотрел на нее с участием.
— Слушайте, что произошло? И где Туэчер?
— Наверху, — сказала Кристина. — В старинном кабинете математики. Мистер Уолш… — ее голос дрогнул. — Кто-то убил мистера Уолша. В старинном кабинете математики. — Она глубоко вздохнула, сдерживая слезы.
— Боже праведный! Итак, кто-то, наконец, это сделал. Извините. Я не это хотел сказать. А вы обнаружили его тело?
Она молча кивнула.
— Боже праведный! — повторил он опять после недолгого молчания. — Послушайте, не хотите ли выпить?
Или чашку чая? У Туэки есть привычка держать чайник и банку с чаем. А вот и Туэки.
Именно в этот момент Туэчер появился на лестнице, он спускался быстрее, чем обычно. Когда он вошел в комнату, то быстро кивнул молодому человеку.
— А, это вы, мистер Роналдсон. Одну минутку. — Он взглянул на Кристину. — Вы хорошо себя чувствуете, мисс Грэхем? Я сейчас позвоню в полицию, а затем сделаю вам чашку чая. — Говоря это, он одновременно поднял трубку, набрал номер, и через несколько секунд Кристина услышала, как он сказал: «Это вы, сержант? Это — Туэчер из академии. Здесь произошел несчастный случай… Да. Один из учителей. Он мертв… Да. Именно так… Да, если вы сможете приехать сами, возможно, это будет лучше всего… Нет, это как раз не просто несчастный случай…»
Он повесил трубку и обернулся.
— Сержант Макей приедет сам. А теперь я приготовлю чай, так как нам, вероятно, придется провести здесь некоторое время. Да, — кивнул он, так как Кристина издала негромкое испуганное восклицание. — Им надо будет задать вам, а также и мне, несколько вопросов.
Он наполнил чайник, зажег небольшую газовую конфорку, поставил его на огонь и вынул три чашки.
— Вам тоже лучше остаться, мистер Роналдсон. Возможно, они захотят вас спросить, как так получилось, что вы бродили вокруг школы именно тогда, когда умер один из преподавателей.
— Был убит, вы имеете в виду. Мисс Грэхем только что мне сказала. Так, кажется, вас зовут?
— Да. Убит. Почему так произошло, что вы пришли именно теперь? Я думал, что вы уехали на Вест-Индские острова!
— Да, так и было, Туэки. Но эта работа закончилась, и я пробуду дома около трех месяцев, прежде чем приступлю к новой работе в Кембридже. Я прогуливался вокруг школы, увидел у вас в комнате свет и решил зайти и узнать самые последние школьные новости.
— Ну, вот вы и узнали самые последние новости, хотя должен заметить, вы выбрали странную ночь для прогулки. На улице страшный ливень. Вот ваш чай, мисс Грэхем, сладкий и горячий. А вот ваш, мистер Роналдсон.
Кристина молча выпила свой чай, не прислушиваясь к бессвязному разговору Туэчера и молодого человека. Ее, наконец, перестало знобить, и когда Туэчер спросил, чувствует ли она себя лучше, то она смогла честно ответить, что ей полегчало. Затем они услышали, как у школы остановилась машина, и немедленно вслед за тем небольшая комнатка Туэчера, как им показалось, полностью заполнилась полицейскими, хотя на самом деле вошли только сержант Макей и констебль. Сержант и Туэчер приветствовали друг друга как старые знакомые, что и было на самом деле, а Кристина и молодой человек, которого, как она узнала, звали Дэвид, были ему представлены. Полицейский взглянул на них обоих ясными и проницательными серыми глазами, но никаких вопросов не задал. Вместо этого он попросил Туэчера проводить его наверх. Молодой констебль пошел вслед за ними, но Макей ему сказал: «Подождите здесь, Джонсон. Я позову, если вы мне понадобитесь».
Когда они поднялись по лестнице, то в маленькой комнате установилось неловкое молчание. Дэвид Роналдсон налил Кристине и себе еще чаю и предложил констеблю, но тот отказался. Кристина сидела, осторожно держа в руках чашку, и думала, что даже и представить не могла, что будет когда-нибудь сидеть под присмотром полисмена, а наверху… От легкого конвульсивного подергивания рук немного чая выплеснулось на стол, и она увидела — на нее смотрит Дэвид Роналдсон. Лучше не думать о том, что наверху. Как долго им еще ждать? Должно быть, теперь уже седьмой час. Девушка почувствовала, что голодна. Обед Эндрины будет испорчен, если она ее не предупредит. Внезапно она обратилась к констеблю: