– С чего начнем? – спросил Габриель.
– Подобно большинству швейцарских банкиров, мой отец имел профессиональные счета в других швейцарских банках.
– Корреспондентские счета?
– Совершенно верно. Начнем с тех, с которыми, как мне известно, он имел дело в прошлом.
– Что, если счет не в Цюрихе? Что, если он в Женеве?
– Мой отец был цюрихцем до мозга костей. Ему никогда и в голову не пришло бы доверить свои деньги или свои ценности французу в Женеве.
– Если даже мы найдем счет, нет никакой гарантии, что мы получим доступ к нему.
– Это правда. Банкиры засекречивают счета в такой мере, в какой хочет владелец счета. Нам могут дать доступ лишь к номеру. Нам может потребоваться пароль, Нам могут указать на дверь. Но стоит попытаться, верно? Давайте начнем вот с этого.
И, изменив без предупреждения направление, она побежала через Банхофштрассе прямо перед быстро ехавшим трамваем, таща за руку Габриеля. Она повела его на маленькую улочку – Бэренгассе и остановилась у простой двери. Над дверью была сторожевая камера, а на каменной стене рядом с ней – медная табличка, такая маленькая, что ее можно и не заметить: «ХОФФМАН и УЭК, Бэренгассе, 43».
Анна нажала на звонок и стала ждать. Через пять минут они уже были снова на улице и направлялись в следующий по списку Анны банк. Там процедура заняла немного больше времени – семь минут по подсчету Габриеля, – но результат был тот же: снова на улице с пустыми руками.
Так оно и шло. Всякий раз процедура лишь слегка отличалась от предыдущей. После осмотра по охранной камере их впускали в вестибюль, где их встречал настороженный сотрудник банка. Переговоры вела Анна, всякий раз быстро, но вежливо, на Züridütsch. Наконец их вели в святая святых – внутренний офис, где хранятся тайные счета, и усаживали на стулья перед столом банкира. После нескольких пустопорожних любезностей банкир осторожно прочищает горло и вежливо напоминает, что это потеря времени, а на Банхофштрассе время – это, безусловно, деньги.
Затем Анна говорила:
– Я хотела бы иметь доступ к счету герра Алоиса Риттера.
Пауза, несколько ударов по клавиатуре компьютера, долгий внимательный взгляд на светящийся экран.
– Извините, но у нас нет счета на имя Алоиса Риттера.
– Вы уверены?
– Да, абсолютно.
– Благодарю вас. Извините, что мы отняли у вас ваше ценное время.
– Нисколько. Возьмите нашу карточку. Быть может, вам понадобятся наши услуги в будущем.
– Вы очень любезны.
Побывав в одиннадцати банках, они выпили кофе в маленьком ресторанчике под названием «Кафе Бриошь». Габриель начинал нервничать. Они болтались вокруг Банхофштрассе почти два часа. Их не могли не заметить.
Следующая остановка была у «Беккер и Пул», где их встретил сам герр Беккер. Он был весь накрахмаленный, и суетливый, и очень лысый. Кабинет у него был унылый и совсем голый, точно операционная. Когда он смотрел на экран своего компьютера, Габриель видел, как в протертых стеклах его очков призраками отражаются бегущие фамилии и номера.
Через минуту внимательного просмотра он оторвал взгляд от экрана и сказал:
– Номер счета, пожалуйста.
Анна по памяти произнесла:
– Двадцать пять-двенадцать-тридцать три-сто двадцать шесть.
Беккер отстучал на клавишах.
– Пароль?
Габриель почувствовал, как сжало грудь. Он поднял глаза и увидел, что герр Беккер смотрит на него поверх компьютера.
Анна слегка прочистила горло и сказала:
– Адажио.
– Прошу следовать за мной.
* * *Маленький банкир провел их из своего кабинета в зал для просмотра с высоким потолком, стенами, обшитыми деревянными панелями, и квадратным столом с дымчатой стеклянной крышкой.
– Вам лучше уединиться тут, – сказал он. – Пожалуйста, устраивайтесь поудобнее. Я принесу вам содержимое вашего счета через несколько минут.
Когда Беккер вернулся, в руках у него был металлический ящик-сейф.
– Согласно условиям хранения данного счета всякому назвавшему правильно номер счета и пароль разрешается доступ к сейфам, – сказал Беккер, опуская ящик на стол. – Все ключи у меня.
– Я поняла, – сказала Анна.
Насвистывая что-то немелодичное, Беккер достал из кармана тяжелую связку ключей и стал искать нужный ключ. Найдя его, он поднял ключ вверх, проверяя гравировку, затем вставил в замок и поднял крышку ящика. В воздухе мгновенно запахло гниющей бумагой. Беккер отошел на почтительное расстояние.
– Есть еще один ящик-сейф. Боюсь, он слишком большой. Вы его тоже хотите посмотреть?