Следует упомянуть, что именно этот дворянин и есть глава «контрабандистов» переправляющих товары из Ауруса на Закатный материк и обратно. Одни только прирученные сартаки дают ему доход, сопоставимый с налоговыми сборами с целого графства! И это не считая раскопанных на руинах городов Первородных (так именовали нынешние обитатели Ауруса вымерших предшественников) редкостей и сокровищ...
Несомненно, у бывшего тана есть много помощников и доверенных лиц в Хайбории, иначе он не сумел бы наладить тайную торговлю в Полуночной Бритунии. Рэльгонн похвастался, будто обнаружил одного из перекупщиков в Чарнине
— таковым оказался (подумать только!) сам прецептор городской стражи. Немудрено, что дознавательная и сыскная управы даже понятия не имеют о сети подпольных торговцев, а если и имеют, то предпочитают ничего не замечать.
— Господин прецептор? — почесал в затылке Гвай, услышав данное сообщение упыря. — Как же, с месьором Лентулом мы отлично знакомы. А я-то, дурак, всегда полагал его честным человеком!
— А он и есть честный человек, - возразил Рэльгонн. - Ничего запрещенного законом прецептор не делает, если не считать того, что Лентул поддерживает отношения с приговоренным государственным преступником, тем самым таном, возглавившим анклав Ауруса. Все делается к взаимной выгоде: за Врата идут ткани, вино и оружие, оттуда — милые домашние зверьки и дивные изделия давно исчезнувших чужаков... Прошлым вечером я явился к месьору Лентулу под видом покупателя, представился магом из Немедии и выразил желание приобрести буллета. Чтобы поместье охранял, вместо цепного пса. И что вы думаете? Мне пообещали доставить молодого буллета примерно через две седмицы.
В комнате повисло ошеломленное молчание. Лишь Конан не уяснил, в чем соль.
— А что такое «буллет»? — жадно вопросил киммериец, наблюдая за вытянувшимися лицами соратников.
— Акул на Полуденном побережье видел? — Гвай поднял взгляд на варвара.
— Конечно. Этих тварей особенно много у берегов Шема и Стигии. Мы иногда били их гарпунами.
— Так вот: буллет, это... гхм... сухопутная акула. Ты не смейся, я не шучу. Тварь выглядит как акула и кусается как акула, только бегает на четырех ножках, причем очень резво. Не знал, что буллетов вывозят именно с Ауруса, думал, что они порождены каким-то другим миром. Жуть какая! Как они там умудряются жить?
— Я только что говорил о невероятной приспособляемости человечества, — напомнил Рэльгонн и повернулся к Конану. — Гвайнард действительно не шутит. Буллеты частенько вырастают до десяти шагов в длину, они очень опасны и прожорливы, а некоторые особенно смелые... Или безрассудные люди покупают их в качестве сторожей. Буллета сложно приручить, но если это удалось, лучшего стража и придумать нельзя. Кстати, месьор Лентул запросил за некрупного самца две тысячи монет, в аквилонских кесариях. Хапуга!
— Жизнь сложна и интересна, — покачал головой Эйнар. — Теперь и я начинаю задумываться о целесообразности путешествия на Аурус. Что и кому мы собираемся доказать? Гвай, как ты это видишь? Мы являемся к тамошнему тану, вежливо раскланиваемся и убедительно просим отказаться от торговли хищниками только потому, что их и в Хайбории более чем хватает? Можно еще посетовать на тяжкую долю Ночной Стражи: мол и без ваших, достойный месьор, домашних любимчиков дел невпроворот — там вампир, тут демон, слева арфаксата, справа гронгада, впереди бальберит, а за спиной огнедышащий дракон! Заняты — сил нет, а вы, сударь, нам еще и буллетов да сартаков подсовываете... Прощения просим, но давайте-ка сворачивать торговлю. Ха! Если нас просто повесят на воротах, будем считать, что повезло! А ведь могут и скормить какому-нибудь особо зубастому зверю. По кусочкам.
— Хорошо, хорошо, — поморщился Гвай. — Уговорили. Воевать с жителями Ауруса не будем. Как насчет просто прогуляться за Врата и разведать что там к чему? Должны же мы знать степень опасности, исходящей из Бритунийского портала? Что будем делать, если в один прекрасный день оттуда полезут стаи озверелых буллетов, уяснивших, что добычу проще и безопаснее искать на Закатном материке?
— Несколько тысяч лет не лезли, а тут вдруг задумают устроить нашествие? — скептически фыркнула Асгерд. — Чепуха. А насчет «разведать»?.. Проси Рэльгонна, полагаю он не будет против. Я не хочу идти на Аурус. Бессмысленно и опасно. Напомню: монстры и в нашем мире не перевелись, работы пока хватает.
— Но... — заикнулся Гвай и не увидев среди ватаги никакой поддержки, угрюмо замолчал.
— Можно я скажу? — с любезно-ехидной плотоядной улыбочкой вампира, завидевшего в ночном лесу заблудившуюся графскую дочку, попросил Рэльгонн. — Кажется, я понял в чем дело. Достойному Гвайнарду отчего-то очень хочется побывать в соседней Сфере. Истинная причина столь эксцентричного желания от меня скрыта, однако Гвай, прикрываясь высокими словами о долге и кодексе Ночной Стражи, упорно стремиться заглянуть по ту сторону Врат. Я прав?
— Отцепись, — нахмурился Гвайнард. — Вы как хотите, а я завтра же отправлюсь к господину прецептору стражи. Найдется о чем потолковать.
— Все понятно, — удовлетворенно кивнул Эйнар. — Гвай просто завидует Конану. Он сам возжелал купить жеребца, способного насмерть закусать всех чудовищ в округе. Если дискуссия о Вратах Миров закончена, то можно я отправлюсь спать? Сегодня мы ровным счетом ничего не добились, только языки всласть почесали да наслушались красивых баек Рэльгонна. Делом надо заниматься, други, а не проводить время в бестолковых спорах.
—Как нельзя более согласен, — хмыкнул упырь. — Благодарю за ужин и вино. Если я потребуюсь — позовите следующей ночью. Каттакан величественным жестом запахнулся в черный плащ и с тем отбыл.
Конан дружески потрепал Гвайнарда по плечу, сказав:
— Не расстраивайся. Дался тебе этот портал! Что изменится в нашем мире от появления одной лишней сухопутной акулы?
— Ничего. Но только у нас акулы должны жить в воде, а не бегать по лесам!
Невысокие стены Чарнины остались далеко позади, Лесной тракт извивался среди холмов, поросших унылым серо-зеленым ельником, где-то в чащобе панически орали птицы, вероятно напуганные хищником. День выдался жаркий, однако тень деревьев спасала от палящих солнечных лучей, а ветерок с гор делал путешествие почти приятным.
Это была старая торговая дорога на Гиперборею, проложенная лет двести тому, при короле Гундамире Строителе. Их величество совершенно справедливо полагал, что нормальная жизнь страны обеспечивается, прежде всего, добрыми и безопасными дорогами, и посему за три десятка лет правления успел опутать Бритунию сетью ухоженных мощеных трактов. Между прочим, именно королю Гундамиру принадлежала светлая идея построить главный торговый путь материка, знаменитую Дорогу Королей — эту задумку воплотили в жизнь уже после смерти деятельного монарха, так и не увидевшего свое главное детище воочию. В любом случае, бриту нийцы и поныне вспоминают Гундамира добрым словом, благо выложенные гранитными плитами тракты исправно служили подданным королевства добрых двадцать десятилетий.
К сожалению тракт со временем пришел в упадок — им перестали пользоваться когда появилась новая и более короткая дорога на Пограничье, через Вольфгард и перевал Скалы Черепа. Щели меж плитами заросли травой, дорожная стража покинула сторожевые башни, выстроенные на холмах на каждой пятой лиге, но любой путешественник, собравшийся посетить граскаальские предгорья и самые полуночные графства Бритунии, выбирал именно этот тракт.
За время от полудня до шестого колокола Конан и Гвай не встретили на дороге ни одной живой души, если не считать многочисленного и непуганого лесного зверья, от кабанов и оленей до пушистой мелюзги наподобие белок или енотов. Было заметно, что Гиперборейский тракт ведет в самое дремучее захолустье — возле гор располагались два маленьких баронства и земли тана Рагварта, владевшего серебряными рудниками. Гвай не преминул сообщить, что предгорья населены мало и могут похвалиться лишь двумя десятками небольших деревень да редкими хуторами. В этих местах человек считался тварью редкостной, ибо леса Полуночи всегда были недружелюбны к людям.