Одолевая гадливость, Найл нагнулся чуть ли не вплотную и меж большим и указательным пальцем заметил лоскуток свободно висящей кожи. Найл покачал головой.
- Что это значит?
- Просто дефект при рождении, я с этим сталкивался раз или два. Только теперь видно, что родился он не у нас в городе.
Некоторые из членов Совета выглядели озадаченно. Найл понял, что хотел сказать Симеон. Пауки выращивали людей с расчетом на физическое совершенство, любой человек с малейшим дефектом уничтожался при рождении.
Найл повернулся к Диону.
- Накройте его простыней. Тело затем перенесите в мертвецкую.
Все с обеспокоенным видом вошли обратно в залу.
- Кто-нибудь в курсе, что произошло? - спросил Симеон.
- Да. Его убил Скорбо. - Послышался сердитый ропот. - Но это можно понять, - закончил Найл. - Он один из тех, кто ответственен за гибель Скорбо, - его слова повергли Совет в ступор; Найл знал, что эффект будет именно такой.
- Один человек убил паука? - спросил кто-то, не веря ушам.
- Их было трое. Это была искусная ловушка. Они срезали ветки с листьями у молодой пальмы, затем согнули ее как пружину. Когда подошел Скорбо, то веревку обрезали...
Уточнять не было нужды. Слова, подкрепленные умозрительными образами, передавались в умы напрямую.
Найл вынул из кармана кулон на золотистой цепочке и протянул Бродусу.
- Кто-нибудь видел подобное?
Кулон переходил вокруг стола из рук в руки под сдержанное покачивание головами.
- Это было на мертвеце? - спросил Симеон. Найл кивнул. - Древняя работа. У нынешних ювелиров и умения не хватит изготовить такую цепочку.
- Ты не догадываешься хотя бы примерно, что это за символ?
- В молодости я увлекался древней наукой, алхимией, - сказал Симеон. - Этот символ напоминает мне хищную птицу.
- Да, в самом деле, - приглядевшись внимательно, Найл отметил сходство.
Корбин, средних лет толстяк с головой, покрытой мелкими светлыми кудельками, сказал:
- Я слышал, из пауков Скорбо в этом городе ненавидели больше всех,говорил он с некоторым самодовольством.
- Может, и так, - заметил осуждающе Найл. - Только внести ясность, кто убийца, это нам не помогает.
- Я уверен, что из наших этого не мог сделать никто,- подал голос один из бывших жителей Диры; его земляки занимали в Совете около трети мест.
- Возможно, ты прав, Массиг, - сказал Найл. - Но кто-то же в этом городе должен знать хоть что-нибудь. Мне нужна помощь каждого из вас. Вы все должны уяснить, насколько это серьезно.
- А если мы их отыщем, что тогда? - спросил Корбин.
- Мы должны будем их выдать для наказания.
- А сами казнить мы их не сможем? - вмешался Массиг. - Мы же законная власть.
Найл понял его возражение. Пауки подвергнут виновных наижутчайшей смерти, какую только можно представить.
- Я понимаю. Но мы также должны показать, что обладаем чувством справедливости,- он оглядел лица собравшихся и понял, что ни одного из них его слова не убедили.- Послушайте. Я все время недоумевал, почему пауки так ненавидят людей. Вначале думал, потому, что они изверги. Затем я выяснил подлинную причину. Потому что они нас боятся. Они нас считают извергами. Поработить людей им пришлось потому, что по их мнению, мы угрожаем их существованию. И мы пока не дали ни намека на опровержение. Тем не менее они согласились, что между пауками и людьми должен воцариться мир, что смертей больше быть не должно. А теперь получается, что мы как бы нарушили свои договорные обязательства. Что, если и они сочтут себя свободными от своих?
В наступившей тишине можно было прочесть людские мысли: страх, смятение и трусоватое "А как же я?". Им всем очень даже нравилось заседать в Совете, разыгрывая из себя власть. А тут вспомнилось, что значит быть рабами, и ум похолодел от этой мысли.
Гастур, из города жуков, спросил:
- Ты думаешь, такое может случиться?
- Ну, не сию минуту (вон какое сразу облегчение). Но такое возможно, вот почему мы должны продемонстрировать добрую волю.
- Что мы можем сделать, господин правитель? - спросил Бродус.
- Ты, я считаю, должен возвратиться к своим землякам и разобраться, что вы можете совместно предпринять. Этих людей кто-то, должно быть, видел. Может, разговаривал с ними. Они же не могли войти в город незамеченными. Если что-нибудь узнаете, немедленно докладывайте мне, он встал. - А теперь, наверное, пора заканчивать.
Все поднялись и церемонно поклонились. Когда люди один за другим стали вытягиваться из залы. Найл жестом попросил задержаться Симеона. Когда остались наедине, Найл закрыл дверь и сел за стол.
- Посоветуй, как быть.
Симеон покачал головой.
- Что можно сказать? Бросовое дело.
- Но кто, по-твоему, ответственен за это? Симеон насупился.
- Вот где закавыка. Из ваших, насколько известно, этого не мог сделать никто, не хватило бы смелости. Наши пауков недолюбливают. Но убивать Скорбо у них попросту нет причины, это было бы глупо. Остаются жители Диры. Среди них есть очень многие, кто с удовольствием свел бы с пауками счеты. Кое у кого из них пауки во время набега на город убили родных и друзей. У некоторых на глазах сожрали детей. Насколько я вижу, у них одних есть веская причина расквитаться.
Найл качнул головой.
- Я не думаю, что это они.
- Почему?
- Есть нечто, о чем я не упомянул. Дравиг вырвал ту пальму из земли. А в корнях у нее оказался металлический диск - похоже, из свинца - с таким же точно символом, как на кулоне. Впечатление было такое, будто он там пролежал никак не меньше года.
- Почему, по-твоему, так долго?
- Потому что успел обрасти корнями. Симеон посмотрел с замешательством.
- По-твоему, дерево было посажено специально, чтобы убить Скорбо?
- А тебе что-то иное идет на ум?
- А может, диск все же сунули туда позднее, чтобы делу сопутствовала удача?
- Может быть. Но у меня впечатление, что он там был с той самой поры, как посадили дерево. А это было по меньшей мере год назад, до того как пауки захватили Диру.
Симеон медленно повел головой из стороны в сторону, чувствуя, очевидно, растерянность.
- Если ты прав, то они готовились к этому очень давно, загодя.
- Я так и подумал, - кивнул Найл.
- Тогда кто же они, черт их дери?
- Ты слышал о людях из иных мест, из других земель?