— Чертов Латий! — закричал он во весь голос.
Следующим утром его ожидали на службе два детектива.
— Ну, — спросил Плажо, — нашли вы хоть одного из них?
— Никак нет, мосье, — ответил сыщик.
— Идиоты! — грохнул кулаком по столу Плажо.
— Со всем должным к вам уважением хотелось бы отметить, что нас нельзя винить в отсутствии подозреваемых.
— Нет-нет, конечно, нельзя. Я не очень хорошо спал сегодня. Нервы.
День тянулся медленно. Работать Плажо не мог. В четыре часа позвонили от его превосходительства Джамил аль-Гаруна ибн Ибрагима аль-Салада, главного экономического советника его светлости имама Хеджаза, и сообщили, что перед отбытием из Женевы делегация получила письмо с угрозами. Письмо, отправленное из Суассона, было кратким и многозначительным: «В Париже Вас ждет смерть». Подпись отсутствовала, ее заменял любительский рисунок — отрубленная голова и окровавленный симитар. [4]
В каком-то смысле Плажо почувствовал даже облегчение. Исчезла неопределенность, исчез страх попасть в смешное положение. Он оповестил о характере опасности все соответствующие службы. В шесть часов был арестован человек, передвигавшийся с помощью двух палок, но после часового допроса освобожден. На поверку он оказался отставным полковником с блестящей репутацией и собирался подать на полицию в суд. Операция разворачивалась под несчастливой звездой.
В восемь позвонили из женевской полиции сообщить о поступлении на адрес отеля, где разместилась арабская делегация, телеграммы с угрозами. Телеграмма гласила:
«Наше письмо следует принять всерьез. Симитар мести занесен». Отправлена она была из Бордо. Бордо? Плажо сверился с картой. Суассон далеко от Парижа, Бордо еще дальше. Это означало, что организация разветвлена куда больше, чем он предполагал. Плажо нервно взглянул на часы. Времени оставалось все меньше.
В девять префект, мосье Вагни, созвал совещание, на котором присутствовал и Плажо.
— Господа, — мрачно объявил префект, — мы предпринимаем все меры предосторожности, чтобы обеспечить безопасность имама Хеджаза. Само собой разумеется, все, что я скажу вам, сведения наисекретнейшие. В последний момент имам и сопровождающие его лица пересядут с самолета «Эр Франс», который должен был доставить их в Орли, на самолет «Свиссэр», [5]он совершит посадку в Бурже десятью минутами раньше. Оттуда «ситроен» доставит в отель «Рафаэль» двойника имама, в то время как настоящий имам направится кружным путем в отель «Делаж». Вся прислуга на втором этаже отеля «Рафаэль» заменена полицейскими. Место лифтера займет агент Вобургойн, один из лучших наших людей. Мы внедрим наших парней и на кухню. Если убийцы попробуют нанести удар, они не застанут нас врасплох. Мы не можем себе позволить недооценить опасность, угрожающую жизни имама, или переоценить значение безопасности ее для нашей страны. У меня все, господа. По местам.
Перед самым вылетом из Женевы самолет «Эр Франс» был обыскан швейцарской полицией. На борту обнаружили бомбу с часовым механизмом, которая весело тикала под креслом в салоне. Большинство пассажиров уже заняли свои места, когда один из них, примечательный смуглый джентльмен, потерял сознание. Его сняли с самолета, подозревая приступ аппендицита. Под его-то креслом и нашли бомбу. Он был немедленно арестован швейцарской полицией и оказался членом тайной арабской организации, стремящейся вернуть на трон свергнутого дядю имама, весьма беспутного господина, живущего ныне в Риме. Французы получили эти сведения, когда самолет «Свиссэр» был уже совсем близко от Парижа. Швейцарцы сообщили также, что пока предполагаемый убийца еще считался добропорядочным кандидатом на аппендэктомию, [6]он воспользовался телефоном в клинике аэропорта и бурно изъяснялся по-арабски, когда ворвалась полиция, чтобы арестовать его. Должно быть, он понял, что имам этим самолетом не летит, и предупредил сообщников.
Французские полицейские, патрулировавшие аэропорт Орли, засекли подозрительную группу арабов, которые нервически пили кофе в буфете и перешептывались украдкой. Плажо вместе с инспектором Ланьоном обежали весь аэропорт, но не обнаружили и следа своих нигилистов.
— Самолет опаздывает? — спросил он вдруг.
— Разве вы не слышали? — вполголоса ответил Ланьон. Только что поступило сообщение. На борту обнаружена бомба. Рейс отложен. Террориста взяли, но думают, он успел предупредить сообщников, что имам приземлится в Бурже.
— Что?! — возопил Плажо. — Почему вы мне сразу не сказали?
Выбежав наружу, он махнул рукой шоферу и, усевшись в машину, на полной скорости умчался в сторону Бурже.
Он прибыл в аэропорт, как раз когда имам и его свита покидали самолет. В вихре белых бурнусов их темные очки поблескивали так же ярко, как зубы.
Плажо встретил инспектор де Вальд.
— Все в порядке. Только что звонили из Орли. Убийц взяли. Восемь человек. Все арабы.
— Это они только думают, что всех взяли! — закричал Плажо, увидев в толпе Звойнича и пятерых его стариков. Арестуйте этих людей!
— За что? — спросил изумленный де Вальд.
— Они и есть убийцы, за которыми мы охотимся.
— Но ведь нам только что звонили…
— Выполняйте приказ!
Не поднимая шума, полицейские окружили шестерых нигилистов и оттерли их от толпы.
Звойнич выглядел торжествующе.
— Прошу вас, позвольте мне задержаться немного, услышать, как она рванет, — обратился он к Плажо, когда их маленькая группа остановилась на тротуаре.
— Что рванет? — завизжал Плажо, безжалостно тряся Звойнича за лацканы.
Звойнич больно ударил его по костяшкам пальцев одной из палок.
— Бомба, — ответил он.
— Где она? — Плажо потирал руку.
— Отправите нас на Корсику?
Плажо видел: имам со свитой приближается к машине. Во имя гостеприимства таможенные формальности были отменены.
— Хорошо, — прошипел он. — Где она?
— Под задним колесом. Только машина тронется — ба-бах! — и Звойнич сделал красноречивый жест.
Молнией ринулся Плажо вперед и нырнул под машину имама. Потом побежал прочь как безумный, с черной коробкой в руках, сопровождаемый двумя агентами, и ворвался в мужской туалет. Там он напугал до оцепенения пожилого служителя и, наполнив раковину водой, опустил в нее черную коробку.
— Вон отсюда! — крикнул он служителю и, едва переводя дух, приказал агентам: — Оцепить район! Вызвать минеров!
Возвращаясь в Париж, Плажо предавался честолюбивым мечтам. Он слышал поздравления министров, читал зависть в глазах коллег и трепетал, изумленный собственной невероятной отвагой. Полчаса спустя он сидел за своим столом. Наполеон не был так уверен в себе, вырывая корону из рук папы римского. Перед Плажо выстроились шестеро убийц. Он не предложил им сесть. Пусть постоят, так будет лучше. В свидетели своего триумфа он пригласил де Вальда.
— Имя вашего сообщника в Женеве? — спросил Плажо.
— В Женеве? У нас никого нет в Женеве, — удивился Звойнич.
— А в Суассоне?
— И в Суассоне нет.
— А в Бордо?
— Нет.
— Лжете!
Звойнич пожал плечами. Грубиянов он не жаловал.
— Возможно, имя Мухаммеда ибн Мухаммеда освежит вашу память? — пролаял Плажо.
Нигилисты, переглянувшись, покачали головами.
— Никто из нас никогда не пользовался подобной кличкой, сказал Звойнич.