— С удовольствием.
Нотариус наполнил бокалы, отпил от своего и продолжил:
— Друзья Жана понимают, что первым, на кого падет подозрение, будет он, поэтому было очень важно, чтобы он совершенно ничего не знал. Они приходят к выводу, что, расширяя круг подозреваемых, они осложняют задачу стражников. Но, на их беду, в город прибывает мудрейший из стражников, и им приходится действовать с гораздо большей осторожностью, чего они не предполагали. Отныне главная их задача — показать своему новоявленному противнику истинное лицо ведьмы. Им это удается путем наговора друг на друга касательно любовных связей с ведьмой.
— И это было неправдой?
— Да, это было неправдой, но как доказать обратное, если основного действующего лица уже нет с нами? Остается решить час убийства. Одному из них в голову приходит нелепая, на первый взгляд, идея с этим бегом наперегонки, что позволяет оказаться атлетам поблизости от жилища ведьмы в то время, когда с ней сводили счеты. Каждый из этой троицы провоцирует небольшое происшествие, привлекая тем самым полицию в качестве свидетеля своего нахождения поблизости от места преступления. Кто же убийца? Один из трех бегунов? Врач? Только муж остается вне подозрения, иначе, знай о готовящемся, он никогда бы не вернулся домой в два часа ночи.
— Вы не можете предположить, каким образом действовал преступник?
— Будем называть его феодальным защитником, если не возражаете. Нет, точно мне неизвестно, как произошла трагедия, но попытаться представить себе могу. Итак, врач забывает закрыть за собой входную дверь, и феодальному защитнику, чтобы войти, остается лишь толкнуть ее. Он поднимается в спальню и, так как она спала, спокойненько душит ее. Могу вообразить себе, что с целью инсценировки ограбления он берет деньги из сейфа, который, как я уже говорил, врач по своей рассеянности запамятовал закрыть.
— А почему, по-вашему, похищенные деньги решили вернуть?
— Не забывайте, что Жану ничего не было известно и что он не был богат. Кроме того, следы еще больше запутывались. Но, конечно же, это все сказка.
— Вне всякого сомнения! С вашего позволения, я удаляюсь. Я весьма доволен этим своим случайным и очень полезным для меня визитом к вам. Благодарю вас.
— Ну что вы, я сам испытал огромное удовольствие от встречи. Пойдемте, я провожу до границы.
Они пересекли старый город, не проронив ни слова. Дойдя до Башни Матагер, нотариус остановился.
— Дальше я не хожу. Там живут другие.
— Мэтр, дорогой я думал о сказке, которую вы с таким изяществом рассказали мне. У меня сложилось впечатление, что ей недостает концовки.
— Вы полагаете?
— Несомненно! Ведь читателю интересно будет, узнать имя того, кто задушил ведьму.
— Я об этом не подумал.
— Позвольте мне дать вам один литературный совет?
— Прошу вас.
— По-моему, из всех друзей Жана на роль убийцы больше всего подошел был тот, кому ведьма меньше всего досадила и который, благодаря этому, оставался бы вне всяких подозрений со стороны стражников. К примеру, я бы наделил его ремеслом, которое совершенно не совместимо с насилием, и возрастом, оберегающим его от плотской страсти невоздержанных особ. Одним словом, мой герой был бы тем, перед которым ведьма оказалась бы бессильна.
— Умно! И каким же ремеслом занимался бы ваш убийца?
— Трудно сказать… Возможно, это был бы придворный нотариус, а? — сказал Гремилли совершенно другим тоном. — Это же вы, мэтр, не так ли, убили ее, пока ваши приятели носились вокруг дома на бульваре Везон, а врач находился у Арлетты Тане?
— Месье комиссар, скажите, вы читали Гольдсмита?
— Не думаю.
— Жаль. В своем романе «Она унижается, чтобы победить» он говорит: «Обилие вопросов рождает обилие лжи». Счастливого пути, месье комиссар.
— Спокойной ночи, мэтр.