– Я тоже их люблю. – И Эллен разразилась слезами.
Да с такой силой, что я не на шутку струхнула. Господи, и помочь ничем не могу… Разве что обнять да как заведенная бормотать бессмысленные утешительные словечки. К счастью, новый поток слез иссяк быстро. Спустя несколько минут, оприходовав стопку одноразовых платков, Эллен тихо прошептала:
– Я хочу рассказать, что случилось.
Всхлипывая и сморкаясь, она поведала свою печальную историю.
Бедняжка дошла до такой степени отчаяния, что не могла больше усидеть на месте. И сегодня в половине двенадцатого сбежала с работы. Ноги сами принесли ее к зданию, где трудился славный Герб. В начале первого идеальный мужчина вышел на улицу вместе с еще одним типом. Увидев глупышку, Герб побагровел, отделался от своего спутника и чуть ли не с кулаками набросился на Эллен. Принялся орать, с какой стати она его преследует, неужели непонятно, что между ними все кончено…
– До этого мгновения, – сказала Эллен, – я тряслась как осиновый лист. Но стоило ему заговорить таким тоном, как я тотчас пришла в ярость. И объявила, что, будь он порядочным человеком, разорвал бы наши отношения как мужчина, а не как шкодливый юнец. В ответ Герб прошипел, что это я веду себя как ребенок, мол, настоящей женщине не требуется, чтобы ей все разжевывали. Правда, потом он успокоился и сказал почти задушевно: «Знаешь, не вини себя. Ты ни при чем, просто так получилось. Ты прекрасная девушка. Я уверен, ты найдешь себе кого-нибудь другого. Береги себя». После чего повернулся и ушел…
Несчастная Эллен прямиком рванула домой, бросилась на кровать и проплакала пять часов подряд.
– Я и не предполагала, что во мне столько слез. – Мгновение спустя она жалобно прошептала: – Я рада, что ты здесь.
Мы проговорили до четырех утра, начав с проклятий в адрес идеального Герба и закончив тем, что перемыли косточки всем сволочам, которых когда-то любили. Когда мы дошли до проклятий в адрес всего мужского пола, я наконец уговорила Эллен пойти спать. А сама устроилась на диване.
Проспала я, казалось, лишь несколько минут – меня разбудил запах кофе. Я посмотрела на часы. Девять! Ведомая чудесным ароматом, я прошлепала на кухню, где Эллен готовила тосты. Выглядела она отвратительно. Что было большим прогрессом в сравнении с предыдущим днем. Припухлость вокруг глаз осталась, но сами глаза были почти нормального размера, а главное – сухими.
– Доброе утро, тетя Дез. Хорошо спала? – Голос звучал совершенно ровно.
– Как убитая, – честно ответила я. – Слушай, мне сегодня нечего делать на работе. Давай поболтаем о том о сем или сходим в кино…
– Со мной все в порядке, тетя Дез. Или будет в порядке, когда я прощу себя за то, что связалась с этим… этим… человеком.
– Ты не виновата, Эллен. – Я мысленно улыбнулась неудавшейся попытке племянницы выругаться. – Люди вроде Герба – хорошие артисты. Потому-то им и удается такой трюк. Не думай, будто ты первая, кто поддался его обаянию. И наверняка не последняя.
– Да уж представляю. Тратить столько сил, чтобы затащить женщину в постель!…
– Для таких типов это спорт, – с отвращением пояснила я. – В умственном развитии твой дружок Герб так и не вышел из школьного возраста.
– Наверное, ты права. Просто надо примириться с… со всем этим. Ты даже не представляешь, как он мне нравился.
– Думаю, что представляю.
– В общем, тетя Дез, можешь смело отправляться на работу. Правда.
– Да нет у меня никаких дел!
– Все равно отправляйся. Я только что позвонила начальнику и сказала, что мне надо срочно съездить на несколько дней во Флориду. Поэтому сегодня днем я лечу к родителям.
– Ты уверена, что тебе этого хочется? Эллен кивнула:
– Мне надо ненадолго уехать из этого города. Проведу несколько дней на пустынном пляже, вволю поплачу и пожалуюсь небесам на судьбу.
Я ушла примерно в половине одиннадцатого.
– Что ж, счастливо тебе, родная. – Я поцеловала Эллен и обняла ее крепко-крепко.
– Тебе тоже. Позвоню, когда вернусь, в воскресенье вечером.
– А я позвоню тебе сегодня вечером.
Насколько я помню, это единственный раз, когда я нарушила данное Эллен слово…
Глава сорок первая
Привычный скрип возвестил о прибытии лифта на четырнадцатый этаж. Когда я уже собиралась повернуть дверную ручку, створки распахнулись и из кабинки выпорхнула Селена Уоррен.
– Селена!
– Дезире!
Мы бросились друг другу в объятия.
– Что вы здесь делаете? – спросила она, а я одновременно воскликнула:
– Не ожидала увидеть вас здесь в такой час! Думала, вы на работе.
Я объяснила, что накануне вечером зашла к Эллен, засиделась допоздна и осталась на ночь. А Селена сообщила, что бросила работу и на следующей неделе улетает во Францию.
Такое впечатление, что из этого города все норовят сбежать.
– Я только что покончила со стиркой, – сказала она, поймав мой взгляд, направленный на пакет со стиральным порошком, – возилась в прачечной, а теперь собираюсь выпить кофе. Не хотите присоединиться?
– С удовольствием, но вообще-то я опаздываю на работу.
– Пожалуйста, Дезире!
Я уже позвонила Джеки и сказала, что задерживаюсь. Так почему бы и не выпить чашечку?
– Ну, если ненадолго… хорошо, спасибо.
Сомневаюсь, что мне удастся когда-либо принять более судьбоносное решение.
Мы сидели за кухонным столом. Селена выглядела бледной и изможденной, гораздо хуже, чем две недели назад.
– Адвокат Нила сказал, что с состоянием его тетки наконец все разрешилось и я скоро получу деньги. После этого я собиралась разобраться с делами Нила и уехать в Европу, но в следующий четверг Франни летит по делам в Париж. Она уговорила меня присоединиться, отложенных денег должно хватить на поездку, так что…
Оторвавшись от ореховой булки (судя по всему, в этом доме ореховые булочки – самое популярное лакомство), я одобрительно кивнула:
– Отличная идея! Вы совершенно измотались за последнее время.
– Еще бы! – Селена горько усмехнулась. – Сначала убивают любимого человека. А потом оказывается, что убийца – мой бывший муж, который по-прежнему мне дорог.
– Понимаю, что для вас это явилось ужасным потрясением. Селена, вы… хорошо себя чувствуете? В смысле, физически. На вид вы сильно похудели.
– Похудела? Честно говоря, не обращала внимания… Не удивлюсь, если действительно потеряла несколько кило. С недавних пор я не могу похвастаться аппетитом. Наверное, до меня наконец дошло, что я больше никогда не увижу Нила. – Лицо ее исказила гримаса страдания, но в целом держалась она превосходно. – В последний раз я видела Нила в гробу. – Взгляд ее затуманился. – На нем был лучший костюм, темно-синего цвета… он замечательно шел к его серебристым волосам… И даже к усам… Знаете, усы придавали Нилу такой изысканный…
– Усы? – недоуменно перебила я.
– Да, такие тонкие изящные усики. Раньше Нил никогда не носил усов, но за неделю до моего отъезда в Чикаго признался, что всегда мечтал отпустить усики. Меня, помнится, немного рассмешила эта детская мечта, и я торжественно повелела ему немедленно осуществить ее. Нил так и поступил…
Селена говорила что-то еще, но я уже не слушала. Выждав несколько минут, посмотрела на часы и непринужденным голосом сказала, что пора бежать на работу.
Девушка проводила меня до двери. Я механически улыбнулась, пожелала ей доброго пути и пулей вылетела из квартиры.
Глава сорок вторая
Пока лифт вез меня вниз, в голове вертелась фраза Билла Мерфи: «Когда он отпустил мерзкие маленькие усики…»
В тот момент я не думала над тем, что могли означать эти слова. Подобно Селене, я оттягивала столкновение с ужасной действительностью.
Двигаясь как автомат, поймала такси, назвала адрес своей конторы и тут же поняла, что в этот день не способна иметь дело ни с чем и ни с кем. И велела водителю отвезти меня домой.