Если бы он только еще немного подождал! Только пару секунд, и тогда у него перед глазами был бы действительно необыкновенный фотосюжет, весенний этюд, полный прелести и грации. А именно, в одном месте раскрылся снег, и что-то маленькое, изящное проворно пробиралось сквозь белый ковер. Можно было видеть несколько пальцев, затем барахтающуюся руку, одетую в перчатку из телячьей кожи. Теперь показались рукава, украшенные тончайшими брюссельскими кружевами, ржаво-красная бархатная отделка протискивалась сквозь грязную сырость, и, наконец, появилось мягкое плечо вместе с прилежащей к нему головкой, обрамленной свисающими завитыми локонами. Ильзе Шмитц совсем выбралась наружу и отряхивала снег с промокшего платья куртизанки. И вот она стояла здесь, непогибший подснежник, однако без ботинок, они застряли где-то в снегу. В руке Ильзе все еще держала украшенное серебром ружье, которое ей предоставил его величество король для стрельбы по сернам или для стрельбы по картонным мишеням.
Ильзе чертовски повезло. После падения с лошади она попала в небольшое углубление в почве и легла там; когда первая лавина пронеслась над ней, тяжесть снега прижала ее вначале вниз, затем по законам физики вытолкнула полужидкое тело снова наверх. Это было подобно уравнению: корень из веса, деленного на скорость минус омега, но самое главное — она была жива. Таким образом, она была покрыта снегом высотой только полметра, и в первый момент просто не знала, жива ли вообще. Но скоро смогла освободиться. Ильзе Шмитц, птица феникс из белого пепла, отряхивалась и осматривалась вокруг: нигде ни души. Новое испытание? Новый вызов? Новый шанс набрать баллы? Но может быть, в первую очередь ей хотелось согреть пальцы на ногах. На некотором расстоянии стоял манящий к себе паланкин Людвига II, и она пошла, спотыкаясь, к нему. Может быть, там внутри она сможет немного обсохнуть. Она бросила ружье внутрь и забралась через боковое окошко в узкую каюту. Понятно, ей нужно было наверх, к остальным, в приют Шахенхютте, чтобы оттуда привести людей на помощь, но сначала надо растереть досуха ноги. Или остальных тоже засыпало? Нет, они ведь убежали, это она еще могла видеть.
Ильзе Шмитц сняла насквозь промокшие шелковые носки, нежнейшего льежского канареечно-зеленого цвета, и массировала пальцы ног. Но она еще не успела согреться, как ее внезапно перевернуло. Она потеряла равновесие и грохнулась на пол. По тому как быстро происходило это круговое вращение, и по виду из окна она поняла, что сани повернули и показывали сейчас в другое направление, вниз с горы, в прекрасную долину реки Лойзах. Повозка начала медленно скользить вниз. Ильзе смотрела вперед, сквозь меленькое незастекленное окошко, откуда можно было видеть только облучок. К ее удивлению, там был человек в белом лыжном костюме, который держал сани за оглобли. Он натянул свою, тоже белую, лыжную шапочку на лицо, шапочку с прорезями для глаз, которая даже самому веселому лыжнику придает вид бесстрашного грабителя банка. Правящий санями был, вероятно, помощником на мероприятии из агентства «Impossible», который должен был собирать реквизиты.
— У других все в порядке? — крикнула Ильзе сквозь маленькое окошко, на что мужчина только мельком взглянул в ее сторону. Он, вероятно, кивнул, но не дал никакого ответа. Резкий поворот, и Ильзу Шмитц снова отбросило назад, она ударилась о твердую землю. Но это было уж слишком для нее. Боль привела ее в ярость. Она поползла снова вперед, цепляясь за нижний край отверстия.
— Эй, послушайте, поосторожней! Я вас спросила, все ли в порядке с остальными?
Сани сейчас поехали быстрее, водитель уверенно направлял их точно на дорогу, по которой они ехали наверх.
— Вы что, глухой? Я вас спросила…
Она замерла, так как «лыжная шапочка» повернулась и попыталась одной рукой отцепить ее пальцы, которыми она крепко держалась. Произошла потасовка, молчаливое перетягивание туда и сюда, потом он отпихнул ее назад, на этот раз она стукнулась головой о заднюю стенку.
— Эй вы, идиот, остановитесь! Я выйду!
Этот человек не был помощником агентства. Это был какой-то деревенский придурок, который собирался украсть сани. Она уже кое-что слышала о странных обычаях в этой местности. Здесь воровали «майские деревья», заделывали кирпичной кладкой двери за новобрачными. И человек в лыжной шапочке точно хотел украсть эти рогатые сани! Вор, вероятно, слишком поздно заметил, что Ильзе сидела внутри. Или он все же был из агентства? Можно ли здесь будет набрать баллы?