Сто пятьдесят стилистов дружно кивнули, едва сдерживая слезы.
— А полиция заявляет, что в ночь субботы она отхватила добрых два фута своих роскошных волос, выбрила проплешины на голове и потом добровольно рассталась с жизнью. Черта лысого! Это я нашла ее в салоне. Я, Стелла Лейк! И поверьте, картина была не слишком красивой. Скорее жуткой. Такого кошмара я не видела ни до, ни после. Клянусь, Энджи почти оскальпировал какой-то псих парикмахер, прежде чем убить! Говорю вам, я убеждена: это не работа профессионального стилиста!
Родственники в первом ряду потрясенно заохали, но остальная публика затаила дыхание.
— Ну так вот, я не собираюсь особенно об этом распространяться, потому что здесь ее мать и сестры и это для них слишком болезненно. Но все стилисты знают, что я имею в виду. Говорю вам: есть такой профессионал, который обязательно докопается до сути. И этот профессионал сегодня здесь.
Стелла помедлила, многозначительно глядя на Лейси, замершую, подобно олененку Бемби в лазерном луче.
Не может быть! Она не произнесла это вслух!
Но Стелла уже нацелила украшенный молнией ноготь на Лейси. Та втянула голову в плечи.
— Эксперт, классный специалист,— подчеркнула Стелла. — Тот, кто разбирается в преступлениях, стиле и модах. Кому есть дело до Энджи.
Знаешь, Лейси, монахини не нуждаются в парикмахерах. И где-то в глубинке штата Нью-Йорк есть прелестный женский монастырь, сказала себе Лейси.
— Кто-то, кто действительно умен, находчив, обладает талантом детектива и твердо намерен узнать, что в действительности стряслось с Энджелой Вудз. Хотя бы для того, чтобы она смогла покоиться с миром, а мы смогли уснуть без тревог и страха. Уж она вытащит истину на свет божий. Найдет убийцу. Я это гарантирую. О'кей, это все, что я собиралась сказать. Прощай, Энджи, лапочка.
Стелла обгрызенным ногтем смахнула слезу со щеки и с оглушительным стуком уронила микрофон. Лейси заметила, что Крысиный Король вытер лоб и заерзал на сиденье. Жозефина обстреливала собравшихся яростными взглядами. Сыночек Бо явно оживился и провожал Стеллу недоумевающим взглядом. Шерри Голд схватилась за голову, уставясь с пространство.
Вне всякого сомнения, уже мысленно едет в Манхэттен. И я присоединяюсь к ней.
Речь Стеллы встретили взрывом аплодисментов. Сестры Энджелы, сияя одобрительными улыбками, обнялись, рыдающая мать повисла на плечах Стеллы.
— Вы ответили на наши молитвы, Стелла, дорогая. Я знала, что мой ангел не мог добровольно уйти из жизни! А ее волосы! Волосы были главным ее сокровищем. Я... — Она глубоко вздохнула, пытаясь сдержать слезы. — Моя девочка верила, что человеческая жизнь священна. Спасибо, что так и сказали всем этим людям. Всему миру.
Что за парочка: пышная матрона-южанка и стриженная наголо мятежница! Задушевные приятельницы!
Миссис Вудз цеплялась за Стеллу с таким видом, словно обрела Святой Грааль. Стелла лихорадочно сигналила Лейси, прося о помощи, но та лишь безмятежно улыбнулась и махнула в ответ, с нетерпением предвкушая путешествие в Нью-Йорк.
Глава 4
После похорон Редфорды устроили небольшой прием в штаб-квартире «Стайлиттос», в обшарпанном здании на бульваре Уилсона, на другом берегу Потомака, в Арлингтоне, штат Виргиния. Прием проходил в учебном центре для стилистов, большой комнате с зеркальными стенами и флакончиками шампуня на полочках.
Возможно, для сотрудников обстановка была привычной, но на посторонних производила малоприятное впечатление. Вдоль задней стены тянулся стеллаж, на котором выстроились в ряд болванки с насаженными на них белокурыми, темными, каштановыми и рыжими париками — от прямых до завитых. Лейси сочла, что, учитывая обстоятельства, парики явно вносили зловещую нотку в атмосферу приема и устроителям следовало бы их вынести. Словно немые свидетельства неслыханных преступлений, все они были плохо причесаны. Но стилисты их, похоже, не замечали.
Именно здесь находилась мекка компании, где стилисты узнавали о новейших средствах ухода за волосами и последней моде, которую полагалось навязывать клиентам. При этом нужно было учитывать, что последней эта мода считалась исключительно в Вашингтоне, ОК, и ни в коем случае ее не следовало путать с последней модой в любом другом месте, особенно Нью-Йорке, где визит к известному стилисту мог стоить несколько сотен долларов, не считая расходов на проезд.
Сегодня в зале были расставлены маленькие ресторанные столики, накрытые черными скатертями, и стулья. Столики были украшены белыми цветами и свечами. С зеркал струилась черная креповая бумага, не слишком уместная в данной обстановке, придавая комнате атмосферу Хэллоуина.
На центральном возвышении, перед гигантскими черно-белыми постерами, рекламирующими стрижки и перманенты, протянулись буфетные столы и стойка бара. На двери висели большой снимок Энджи и скромный погребальный венок. Тут же стояли две пухленькие стилистки, следившие, чтобы все вновь прибывшие расписывались в книге гостей.
Стелла и Лейси устроились за столиком, поставив перед собой тарелки с закусками. Лейси без особого аппетита рассматривала еду.
— Стелла, тебе никто никогда не советовал быть немного сдержаннее? Хотя бы ради собственной безопасности?
— О, конечно, тысячу раз, но на меня это не действует. Ну, Лейси, не злись на меня! Просто этот зануда священник молол всякую чушь, словно Энджи умерла от старости! Я должна была восстановить справедливость!
— Из-за устроенного тобой спектакля все теперь считают, что я кто-то вроде модного детектива. А ведь я всего лишь репортер. Ты меня слышишь?
Стелла демонстрировала Лейси как знаменитость, беззастенчиво представляя ее каждому встречному. Стилисты, похоже, гордились таким знакомством, поскольку каждый хотел быть упомянутым в «Преступлениях». Разумеется, не в качестве жертвы.
О'кей, возможно, самое малое, что я могу сделать, — посвятить очередную колонку Энджи. Но это все.
Если в гибели Энджи и имелась какая-то тайна, у Лейси не было ни малейшей надежды ее раскрыть. Впрочем, не мешает задать несколько вопросов.
Однако составить мнение об усопшей не удалось. Энджи в описаниях подруг постепенно приобретала все черты святой. Позже, когда пройдет достаточно времени, картина, вероятно, прояснится. Лейси решила убраться как можно скорее и без шума, а задать вопросы в более удобное время.
Но тут к столику подошла Жозефина Редфорд:
— Какое интересное выступление, Стелла! В два счета расшевелила публику! Что бы мы делали без твоих выходок?!
— Понятия не имею, — буркнула Стелла.
Жозефина одним критическим взглядом оценила наряд Лейси.
— Мисс Смитсониан! Автор «Преступлений против моды»! Слышала, слышала о вас. Должно быть, вы так заняты! Столько преступлений, так мало времени! — Видимо, она осталась довольна собственной шуткой, потому что благосклонно кивнула. — Очень рада познакомиться с вами, даже при подобных обстоятельствах. Только прошу, не давайте буйному воображению Стеллы сбить вас с толку.
— А это всего лишь ее воображение? — уточнила Лейси.
— Ну конечно! Может, мы смогли бы как-нибудь пообедать вместе, Лейси? — Жозефина произнесла ее имя, как «Лей-сии». — У меня для вас куча идей! — продолжала Жозефина и, прежде чем Лейси успела ответить, тут же отвлеклась: — Ох уж этот Бойд, глупец несчастный! Пойду узнаю, что ему нужно. Скорее всего познакомиться с вами. Только не позволяйте ему увлечь вас.
Словно такое возможно!
Лейси мысленно усмехнулась. Жозефина уплыла в облаке «Шанель № 5».
— Слушай, Стелла, одна тарелка канапе и стакан пунша — и я выметаюсь отсюда, — прошептала Лейси.