Я рванула вниз. Да, его действительно запомнили. Тем более что фамилия-то оказалась несложной — Степанов. Куда как хорошо! Сколько их, Степановых-то, по Москве наберется? А? Гонимая одним почти маниакальным желанием — узнать — я выскочила на улицу. Незнакомца, конечно же, и след простыл! Я растерянно замерла посреди тротуара. Потом встрепенулась:
«ФСБшники! Может… Дьявольщина! Почему они ничего не спросили о покушениях на меня? Не знают? Та-та! Если уж они в курсе того, что я сплю с Иваном, то уж об этом… Стоп-стоп! Это что ж получается?»
Я растерянно взглянула на конверт, все еще зажатый у меня в руке.
— Госпожа Лунева! — голос откуда-то сверху.
Я задрала голову. В одном из окон второго же этажа торчал знакомый оператор, а на подоконнике рядом с ним стоял… Да. Как раз фотик-то там съемочный и стоял. Он вскинул его к лицу.
— Помаши ручкой для потомков!
— Чтой-то ты, Коль, по-моему, фигней страдаешь, — устало отозвалась я. — Делать нечего?
— Ага! Ждем-с! — беззаботно откликнулся он, а меня вдруг словно в жар бросило.
— И давно? — робко, боясь спугнуть удачу, спросила я.
— Да нет. А что?
— Подожди! Никуда не уходи и ничего не делай!
Глава 16
Я пулей пролетела мимо охраны на проходной, быстрее всякого скоростного лифта взвинтилась на второй этаж, и через минуту с грохотом ворвалась в операторскую.
— Колька, дай мне флешку видео скинуть!
— Зачем? — опешил он.
Я перевела дух:
— Коленька! Голубчик! Ну будь другом! Мне просто необходим этот план — наша улица сверху. Я быстренько. А?
— Ну бери… Какие проблемы?
Колька выключил фотик, выщелкнул карту памяти, и через мгновение она перекочевала в мою загребущую лапищу.
— Спасибо!
К тому моменту, когда я добралась до компа в аппаратной, меня охватил такой мандраж, что едва ли зубы не стучали. Руки дрожали, и мне не сразу удалось засунуть флешку в нужную щель. Наконец он увидел ее… Та-а-к… Вот! Вот он! Из подъезда неторопливо выходил мой убивец! Пройдя несколько шагов, он обернулся, и Колька (Да здравствует безделье!) взял его крупнее…
…Словно подломившись, я плюхнулась в кресло, по счастью оказавшееся как раз у меня за спиной. Это был Болек.
Через минуту, когда камера уже отъехала, его догнал Лелик, они постояли переговариваясь, потом Болек злобно махнул рукой, и что-то произнес много громче… Выйдя из оцепенения, я сунулась к динамикам и выкрутила звук на максимум. «Перемотала» в начало и запустила вновь. Отчаянно громкий шум улицы, невнятный шорох разговора и, наконец: «Надо хоть иногда думать головой, а не хером!» Пристыженно-успокоительные интонации в ответе Лелика, и они оба отправляются через дорогу, видимо, к своей машине…
На этом интересная мне съемка обрывалась, но и этого было более чем достаточно, чтобы оглушить меня до потери сознания. Видос, снятый маявшимся дурью Колькой, я, понятно, продублировала себе, а после безжалостно стерла «исходник», перед тем как отдать флешку обратно.
Я вряд ли замечала что-то, бредя по коридору назад. Ах, был бы рядом хотя бы Перфильев! Но негодник свинтил куда-то, даже не предупредив. В операторской сказали: отгулы взял. Какие, блин, отгулы, если меня того гляди… Да что им, черт побери, от меня надо?! Сначала пытаются убить. Потом сообщают в доверительной беседе о готовящемся похищении сына… Своим контуженным умишком я понимала лишь одно: видно, Лелик в чем-то прокололся, раз Болек орал на него. Но в чем? Я взглянула на конверт у себя в руке. Вручение его было единственным более или менее самостоятельным поступком Лелика.
Опять забившись в свободную в это время аппаратную — очередной новостной эфир только что закончился, а до следующего была еще куча времени — я заглянула внутрь «дружеского дара». Там были фотографии. Добротные цветные фотографии, на которых мой любимый, мой Ванечка был запечатлен…
Практически не соображая, что делаю, я кинулась вниз, в машину, скорее, скорее. Бешенство, ревность, боль… Как я доехала до дачи, один бог да мой ангел хранитель и ведают. Васька с соседским мальчишкой, его приятелем, сидел на дереве напротив ворот и что-то прокричал мне оттуда, видимо, по-индейски, потому что оба были все в перьях. Но даже если бы он говорил на родном русском, я вряд ли бы поняла хоть слово. Ивана я нашла опять-таки на кухне. Черт бы взял его хозяйственность!