Губы Пименова скривились в улыбке:
— А вы не передумали держать в обезьяннике невиновного?
Иван хрустнул баранкой:
— Докажи!
— А это не я должен что-то вам доказывать, — через силу усмехнулся Александр. — Это пусть ваша доблестная милиция мне что-то докажет! И вообще, по-вашему, я похож на полного дебила, убившего человека в собственной квартире? На моем счету — не одно журналистское расследование! Неужели вы считаете, что я не придумал бы ничего лучшего? В таком случае я требую экспертизы на мою вменяемость.
Истомин придвинул чашку к себе:
— Не горячись, про признание — это я так. Ребята нашли свидетелей, видевших, как ты прохлаждался в «Вязах». Адвоката убили, когда ты дышал свежим воздухом за городом. Но, черт возьми, почему его подбросили именно тебе?
Пименов обхватил руками разболевшуюся голову:
— Если бы я знал… Сам думаю об этом. Если это месть, то кто и за что мне мстит? Впрочем, об этом нам и расскажет убийца нашего юриста. Вы же непременно поймаете его.
— Если вы мне поможете, — в тон ему ответил майор, внезапно перейдя на «вы». — Журналистское расследование ничем не хуже милицейского, а иногда дает лучшие результаты, чем наше: с вами люди охотнее беседуют, доверяют свои тайны.
Александр расхохотался:
— Вот тут вы ошибаетесь! Нас точно так же недолюбливают, как и вас.
Истомин встал со стула и подошел к окну.
— Как бы там ни было, будем работать вместе. — Он повернулся и протянул Александру крепкую мозолистую руку. — Согласны?
Журналист помедлил с ответом.
— Вам не отвертеться от помощи милиции, — надавил на него майор. — Ведь труп-то мы нашли в вашей квартире!
Александр наморщил лоб.
— Пожалуй, вы правы. — И он пожал протянутую ему руку.
— Не смею вас больше задерживать. — Истомин подал ему пропуск. — Подумайте, с чего начнете расследование. Впрочем, не мне вас учить.
Журналист кивнул на прощанье и вышел из кабинета.
Пименов никогда не открывал дверь собственной квартиры с таким удовольствием. Хотя он не сомневался, что не засидится в КПЗ, где-то в глубине его души все же скребли кошки. Уголовник, которого он принял за подсадную утку, говорил не такие уж глупые вещи: порою попадаются следователи, думающие только о скором закрытии дела. К счастью, Истомин не из их числа, хотя — кто знает? Не собирается ли он играть с Сашей, как кошка с мышкой? Однако в одном Истомин прав: чтобы распутать эту странную историю, им нужно действовать сообща. Рассуждая об этом, Александр вошел в темный коридор и услышал громкие всхлипывания.
— Мама?! — вскрикнул он и бросился в гостиную.
Галина Ивановна сидела на диване и плакала, закрыв ладонями лицо. Слезы просачивались между пальцами и капали на ковер. Женщина никак не отреагировала на появление сына, словно и не ждала его возвращения из изолятора. Молодой человек обнял ее:
— Ну что ты? Все хорошо. Видишь, меня выпустили. Значит, милиционеры тебе все рассказали. А я надеялся, что ты ничего не узнаешь.
Она резко высвободилась из его объятий:
— Да уж, рассказали! Все из-за твоей проклятой работы! Значит, ты у нас разоблачаешь преступников? А потом они бросают чьи-то трупы в нашей квартире!
Он отошел к окну и засунул руки в карманы:
— Мама, ну что ты говоришь? Ты же сама радовалась, когда читала мои репортажи.
— Я тоже была дурой: не думала о последствиях. — Она встала и подошла к нему. — Сашенька, милый, ты должен пообещать мне, что никогда не станешь больше трогать этих страшных людей! Ну, пусть они живут себе и жируют как хотят. Все равно, как веревочке ни виться….
— Пусть жируют, ну да, конечно, — язвительно согласился Пименов, — и убивают людей?! Давай оставим этот бесполезный разговор, мама.
Она пристально посмотрела на него:
— Конечно, ты проведешь расследование…
— Я обязан это сделать, — твердо сказал сын. — Ты ведь знаешь, городок у нас маленький. Слухи о трупе, обнаруженном в нашей квартире, быстро распространятся повсюду. Это опозорит нашу семью.
Галина Ивановна молчала, ее губы нервно подергивались.
— Я не хочу потерять единственного сына, — наконец выговорила она.
— Ты меня не потеряешь, но!.. — Парень прищелкнул пальцами. — Ты должна взять срочный отпуск и уехать отсюда.
Она замотала головой:
— Нет!
— Ты завтра же уедешь из города, потому что у меня есть только одно уязвимое место — ты. — Пименов нервно зашагал по комнате. — Ну я прошу тебя, пойми! Ты же всегда меня понимала.
Галина Ивановна склонила голову на плечо сына:
— Хорошо. Надеюсь, ты знаешь что делаешь?