— Одно наблюдается, — внёс коррективы Конрад. — С нашим агентством пани Вольская покончила. Так что вывод можно сделать: отказалась от преступного умысла. А у меня появилось больше времени для тебя.
— Кроме меня, у тебя вроде бы диплом ещё был.
— Так я уже защитил его, теперь вот осталось выдержать ещё и твои экзамены.
— И что потом? — притворно удивилась Юстина.
— А потом, я надеюсь, и у тебя будет больше времени для меня.
Огромным усилием воли Юстинке удалось не покраснеть. Разумеется, она понемногу свыкалась с мыслью, что Конрад встречается с нею не только ради информации о своём подопечном, но девушка боялась давать волю надеждам.
Один раз, с Петром, уже испытала разочарование, так что отказывалась верить даже своим глазам. Да к тому же имелось одно неприятное обстоятельство, которое заставляло её держаться на определённой дистанции от Конрада. Она помнила его странное поведение в тот злосчастный вечер, когда пьяная Марина попёрлась в казино, и с тех пор ломала голову, что же с ним. Болезнь? Временное недомогание? Может, просто геморрой? И что, влюбится в него безоглядно и только потом узнает, что нет между ними полного доверия, что её обманули и скрыли… что скрыли? Может, сущий пустяк, а может, и серьёзную болезнь, которая разрушит их жизнь, сделает невозможным счастье.
Молчание и явное замешательство девушки Конрад воспринял по-своему. Он увлёкся, без Юстинки для него белый свет не мил, ей же он, похоже, безразличен. А ведь казалось, что и она относится к нему… как? С доверием — факт, но этого мало. Неужели у неё кто-то есть? Вряд ли, расписание Юстины известно ему не хуже, чем ей самой, и в нем нет места для посторонних. Значит, просто он ей не нравится…
Юстина почувствовала, как Конрад весь напрягся, и ею овладело отчаяние. Ну как ей сказать о своих сомнениях? Человек вправе обидеться и бросить её к чертям собачьим. Хотя… может, он и не питает к ней серьёзных чувств, все это она выдумала и вот теперь мучается.
— О господи, проклятие какое, что ли, тяготеет надо мной? — вырвалось у Юстины. — Слишком много сваливается на мою бедную голову!
— Если речь обо мне, так лучше сразу скажи, — каким-то деревянным голосом произнёс Конрад.
— Вот как раз тебе я и не могу сказать! Сразу отобьёт охоту встречаться со мной…
Прикусила язык, не договорив. А у Конрада сразу отлегло от сердца.
— Давай, выкладывай, какой у тебя камень за пазухой! Нет ничего такого, что бы могло отбить у меня охоту видеться с тобой.
Машина стояла на краю стоянки у дома Вольских, так что причиной катастрофы Конрад не стал. Юстинке очень нескоро удалось вырваться из его объятий.
— И все-таки, — жалобно пролепетала она, — пока не могу. Я должна тебя о чем-то спросить, но мне надо созреть. Лучше после экзаменов, ладно?
— Детей и жены у меня нет, — торопливо заверил её Конрад. — А впрочем, если хочешь, подождём до конца твоей сессии.
Хотя сомнения и не совсем оставили девушку, домой она впорхнула невесомым эльфом. И наткнулась на зарёванную тётку, трясущимися руками запихивающую в рот свежие пончики.
— Тётя! — укоризненно произнесла Юстинка.
— И ты против меня! — вскинулась у Марина. — И это чудовище, твой дядя! И даже Хеленка…
— Я только напомнила, что пани хотела ещё месяц продержаться, — высунулась из кухни домработница. — До платья дохудеть…
— А на что мне платье? — взревела Марина. — Зачем мне вообще одеваться? Никуда я не пойду, никуда он меня не возьмёт, ведь я не человек, со мной можно не считаться, сижу как прикованная в четырех стенах, так мне и половой тряпки хватит…
Радостные надежды улетели со свистом, эльф мигом превратился в смертельно уставшую девушку.
— Одной половой тряпки не хватит, понадобится несколько. Что опять случилось? Дядя не взял вас с собой куда-то?
Хеленка, пожав плечами, скрылась в кухне.
— Да, не захотел, — прошамкала Марина с набитым ртом.
— А пончики откуда?
Хелена опять высунулась их кухни и ябедничала:
— Пани купила.
— Тётя!
— Я ведь уже похудела! — заорала Марина. — А тут как раз привезли свежие, ещё тёплые. Семь кило! А я-то решила… А он… Худей не худей, все одно! Обозвал меня рекламой Мишлена, той самой, автопокрышки…
В ответ на вопросительный взгляд девушки кухарка вполголоса пояснила:
— Пани напрасно обрядилась в такое голубое, эластичное. Налезло, ничего не скажу, но обтянуло её — страсть! А как пани ещё и пончики принесла, так пан Кароль развернулся и был таков.