Поднявшись на крышу, я снова взглянул на Форум. В неярком утреннем свете он выглядел размытым, как смазанная картина. Холодный ветер принёс запах обугленного дерева и обгоревшего камня — всего, что осталось от здания римского сената, которое по воле толпы послужило погребальным костром для её кумира.
Глава 5
— И нарвались на град стрел. — Эко потянулся и душераздирающе зевнул — прошлой ночью он тоже спал лишь урывками. — По крайней мере, так говорят в городе. Они-то, наверно, рассчитывали, что в доме если кто и будет, то лишь слуги. Думали, ворвутся, слуг перебьют, дом разграбят и сожгут — всё без помех. Не тут-то было. На крыше их поджидал отряд лучников. Лучники не промахивались и стрел не жалели, так что управились быстро. Пара-тройка самых ретивых остались лежать, утыканные стрелами, как ёж иглами, а остальные пустились наутёк.
Мы сидели вдвоём в моём саду на складных стульях напротив статуи Минервы, греясь в лучах полуденного зимнего солнца.
— Но после этого они хотя бы угомонились? Сжечь курию, наесться до отвала, наслушаться речей — думаю, вполне достаточно для одного дня.
— Видимо, для них оказалось не достаточно. Потому что, спустившись с Палатина, они двинули через Субуру к воротам и оттуда в город мёртвых.
— Что им могло понадобиться на кладбище? Или лемуров они боятся меньше, чем стрел?
— К гробницам и могилам они не подходили. Направились прямиком в рощу Либитины. Завалились в её храм всей толпой.
— А в храме-то они что забыли? Объявить о прибытии Клодия в мир мёртвых — дело его родных. А звать либитинариев было уже поздно — Клодия успели сжечь, не заботясь при этом о религиозных формальностях.
— Клодий тут ни при чём, папа. Если помнишь, именно в храме Либитины хранятся фаски, когда в республике почему-то нет консулов. Ну, знаешь, эти прутья и секиры, которые несут ликторы перед консулами на процессиях и церемониях.
— Знаки консульской власти. — Я кивнул. — Теперь понимаю.
— Именно. Надо же их где-то хранить, когда в республике нет консулов, вот их и хранят в храме богини мёртвых — не знаю уж, почему. В общем, они забрали фаски и побежали назад в город — искать тех, кто выставлял свою кандидатуру на выборах консула. Соперников Милона.
— Публия Гипсея и Квинта Сципиона.
— Клодий, конечно же, поддерживал обоих. Сначала толпа отправилась к дому Сципиона и стала призывать его выйти и принять фаски.
— Без всяких выборов? Просто потому, что его выкликнула толпа?
— Да, вот так просто. Как бы то ни было, ничего у них не вышло. Сципион носу из дому не высунул.
— Наверняка до смерти перепугался. Ничего удивительного. Этой ночью до смерти перепугались все.
— Та же история повторилась перед домом Гипсея. Крики, призывы принять фаски, но кандидат даже дверей не открыл. И тогда кто-то подал идею предложить фаски Помпею.
— Но Помпей же проконсул, управляет Испанией. А проконсул не может претендовать на должность консула. Помпей командует войсками и по букве закона даже не может находиться в пределах Рима. Потому-то он и живёт на своей загородной вилле.
— Значит, буква закона их не интересует. Как бы то ни было, вся толпа опять валит из Рима — на этот раз через Родниковые ворота по Фламиниевой дороге, заявляется на виллу Помпея и стоит перед воротами, размахивая факелами, подымая фаски и призывая Помпея объявить себя консулом. А некоторые так даже и диктатором.
Я вскинул голову, поражённый.
— Они что, совсем рехнулись? Да половины из них ещё на свете не было, когда в Риме последний раз был диктатор.
— А теперь многие в Риме считают, что пришло время опять назначить диктатора. Надеются, что он наведёт порядок.
— Они понятия не имеют, о чём говорят. При диктатуре станет только хуже. И потом, я в жизни не поверю, что их главари надумали предложить Помпею консульство. Клодий и Помпей терпеть не могли друг друга. Вдобавок, Помпей никогда не был популяром.
— Тем не менее, он популярен в народе. Великий полководец, завоеватель Востока, Помпей Магн.
— Всё равно не сходится. Те, кто надоумил толпу сжечь курию, в жизни не захотят над собой диктатора — тем более такого реакционера, как Помпей. — Я покачал головой. — Одно из двух: либо это была совсем другая толпа, либо в какой-то момент туда затесались ораторы из числа людей Помпея и перехватили инициативу.
— По-твоему, это Помпей подстроил? — поднял бровь Эко. — Думаешь, он метит в диктаторы?
— Скорее уж ищет шанса публично отклонить такое предложение. Многие в сенате всерьёз подозревают, что Помпей не прочь стать диктатором — особенно сторонники Цезаря. И самый лучший способ развеять их подозрения — это чтобы ему предложили, а он отказался.