Впустившая нас рабыня подошла к одной из них и тихонько тронула за руку. Женщина обернулась.
Клавдия.
Я не видел её почти четыре года, с самого суда над Марком Целием. В тот раз она наняла меня для сбора улик в пользу обвинения; дело обернулось совсем не так, как она ожидала, и этой ей сильно навредило. С тех пор Клавдия редко появлялась на людях. Говорили, что теперь она живёт довольно замкнуто; впрочем, о ней теперь и говорили-то нечасто. Но я не забыл её. Клавдия не из тех, кого забывают.
Она двинулась к нам — в длинной почти до полу чёрной столе — и я ощутил аромат крокуса и аралии. Раньше я всегда видел её с волосами, собранными в причёску и заколотыми шпильками; теперь же волосы её, распущенные в знак траура, свободно спадали на плечи, обрамляя высокий лоб и нежную округлость щёк. Хотя Клавдии уже минуло сорок, кожа её оставалась ровной и матовой, сохраняя цвет лепестка белой розы. Глаза — прекрасные, изумрудно-зелёные глаза — опухли и покраснели от слёз; но голос её прозвучал спокойно и ровно.
— Гордиан! Значит, мне не показалось. А это твой сын?
— Мой старший, Эко.
Она кивнула и смахнула с глаз слёзы.
— Пойдёмте, сядем. — Клавдия провела нас в угол, жестом предложила сесть на тахту, сама опустилась на другую, приложила руку ко лбу и закрыла глаза. Мне показалось, что она сейчас разрыдается; но глубоко вздохнув, Клавдия справилась с собой, выпрямилась и сложила руки на коленях.
Кто-то заслонил жаровню, и длинная тень упала к нашим ногам. Одна из женщин отошла от остальных, приблизилась к нам, села рядом с Клавдией и взяла её за руку.
— Метелла, моя дочь, — сказала Клавдия. Её слова лишь подтвердили мою догадку. Даже при тусклом освещении сходство сразу бросалось в глаза. Возможно, со временем девушка тоже сделается красавицей, под стать своей матери — ведь с такой красотой, как у Клавдии, не рождаются, это не просто внешность — это тайна, очарование, которое приобретается с годами.
— Помнится, у тебя тоже дочка, — тихо сказала Клавдия, — примерно такого же возраста.
— Да, — ответил я. — Диана, ей семнадцать.
Клавдия кивнула. Метелла всхлипнула. Клавдия обняла её и на миг прижала к себе; затем, отпустив, жестом отослала к остальным.
— Она была очень привязана к своему дяде.
— Как это случилось?
— Мы точно не знаем. — Голос у неё был ровный, безжизненный. — Он возвращался из своей виллы — это на юге, за Бовиллами. По дороге на него напали. То ли сам Милон, то ли его люди. Завязался бой. Были убитые, не только Публий. — Голос её прервался. Она перевела дух и продолжала. — Его нашли на дороге — мёртвого. Он просто валялся на дороге, и рядом не было даже никого из его людей! Чужие люди привезли его тело сюда — как раз после захода солнца. Потом стали возвращаться телохранители, некоторые из них. Те, кому удалось спастись. Мы пытаемся выяснить, как это могло случиться.
— Я видел сейчас раненого в той комнате — его допрашивают.
— Это телохранитель Публия — был его телохранителем. Много лет. Как он мог это допустить?
— А тот молодой человек, что его допрашивает?
— Думаю, мой племянник. Старший сын моего брата Аппия. Приехал сюда в носилках вместе со мной и Метеллой. Он любил Публия, как родного отца. — Она покачала головой. — У Публия тоже есть сын, ещё совсем ребёнок. Он был с ним. Где он сейчас, неизвестно. Мы не знаем, что с ним случилось; не знаем даже, жив ли он! — Силы изменили Клавдии, и она расплакалась. Смотреть на это было нелегко. Эко отвёл глаза.
— Клавдия, — тихо сказал я, дождавшись, пока она кое-как справится с собой, — зачем ты послала за мной?
Она растеряно моргнула.
— Даже не знаю. Просто когда я увидела тебя, то подумала… — Она пожала плечами. — Ведь надо что-то делать. Я имею в виду расследование. Искать следы, улики, свидетелей… Ты ведь в этом разбираешься. Публий знал, как это делается, но его больше…
Она прерывисто вздохнула.
— Наверно, мне просто захотелось увидеть кого-то знакомого. Мы ведь расстались, как друзья, верно? — Она коснулась моей руки и попыталась улыбнуться. Улыбка получилась вымученной, хранившей слабый отголосок былого очарования и оттого особенно жалкой. — Кто знает, что теперь будет? Мир перевернулся. Но кто-то должен позаботиться, чтобы виновные были найдены и наказаны. Дети Публия ещё слишком малы, так что придётся нам. Может статься, мы обратимся к тебе. — Клавдия снова вздохнула. — Но это потом. Сейчас мы можем лишь поддерживать друг друга. Теперь я должна быть с ними. — Она кивнула в сторону остальных женщин. — Я нужна Метелле.