Констебль снял свой шлем и поставил его на бочку, за которой лежал. Раздался выстрел, затем послышались шипение, свист, воздух заполнил запах пива — пулей Баннет продырявил бочку. С секунду он в бешенстве смотрел на нее, затем ринулся к двери, выключив по дороге свет.
Налетая на бочки в кромешной тьме, все остальные тоже бросились к двери, на что ушло целых полминуты, вновь включили свет. Сама дверь оказалась запертой. Сорн начал возиться со своим ключом. А пока он этим занимался, в подвале вдруг раздался ужасающий, нарастающий с каждой секундой гул: уао-ах! — вуа-уа-ах! Перекрывая эти жуткие всхлипы, Сорн завопил:
— Мой бог! Он пустил холодную воду в бойлерную. Пивоварня сейчас взлетит! Убирайтесь! — и одновременно распахнул дверь.
Два констебля подняли Тайлера, потащили его к выходу из пивоварни. Найджел бежал впереди, возвращая обратно всех стражей порядка, спешащих им навстречу. И только когда все миновали главный вход и двор, выбрались на улицу, вдруг заметил, что среди них нет Сорна. А прислушавшись, понял, что стон предохранительного клапана в бойлерной прекратился.
Едва Найджел успел это осознать, как появился констебль Гарни. На его плече висел без чувств Юстас Баннет. Оказывается, пока они выбирались из подвала, Баннет рванулся к боковой двери. Но констебль Гарни на сей раз не дал захватить себя врасплох. Возникнув из своего укрытия, он огрел Юстаса Баннета дубинкой.
Десятью минутами позже нашли и Габриэля Сорна. В глубоком обмороке он лежал у бойлера, успев загасить топку, чтобы спасти их жизни.
Глава 15
— Да, гм, это ваши слова, София, мне помогли.
— Мои? Да я ничего такого не говорила…
— Но это так! Помните, вы рассказывали мне о ребячествах Джо? Как он мастерил фигурки из фруктов и спичек? Как притворялся, будто его зубы упали в суп?
— Конечно, но…
— Вот эти-то последние слова и навели меня на мысль, что, возможно, в давильном чане мы нашли тело не Юстаса, а Джо.
Смуглое лицо Герберта Каммисона выказало некоторое нетерпение.
— Почему бы не начать с начала? — предложил он. — Меньше мелодрамы и больше последовательности — вот что нам надобно.
— Извини. Есть за мной такой грешок — покрасоваться. Ну, тогда изложу все по порядку, начиная с половины восьмого вечера, когда я отправился наверх, чтобы переварить все заново.
— А я-то думала, что вы там перевариваете пиво, — подковырнула София.
— И пиво — тоже. Я нахожу, что оно продуктивно действует на мышление, — с важностью ответил Найджел. — А раз уж упомянуто пиво, налейте мне, пожалуйста, еще стакан. И оставьте бутылку рядом, чтобы была у меня под рукой… Спасибо. — Найджел сделал основательный глоток и продолжил: — С самого начала расследования этого убийства меня занимал вопрос: почему тело поместили в давильный чан? И напрашивался очевидный ответ — по-видимому, для того, чтобы скрыть способ убийства. А это, конечно же, указывало на то, что действовал профессионал, человек в этом разбирающийся… словом, на Герберта.
— Ох, — выдохнула София, на мгновение забыв о своем вязанье. — Уж его-то вы точно никогда не подозревали!
— Представьте себе, подозревал… на всякий случай.
Герберт глянул на Найджела не без любопытства.
— Не сомневаюсь, ты вполне мог. А почему бы и нет? — бесстрастно резюмировал он.
— Цель до известной степени оправдывает средства, а нашей целью было найти убийцу. Сначала я думал о нем как о солисте, так сказать, затем, когда стало очевидно что Джо намеревался убить Юстаса, я начал рассматривать Герберта как возможного его соучастника. И, должен признаться, весьма склонялся к этой мысли. У него хорошие мозги, особая сноровка, знания врача, крепкие нервы, а также был мотив.
— Благодарю, — вставил Герберт.
— Не за что!
— О чем таком вы толкуете? — взмолилась София. — Сначала говорите, что Юстас убил Джо, а затем начали утверждать, будто Джо намеревался убить Юстаса. Сдается, пиво уже ударило вам в голову.
— Сейчас все объясню. Как я уже говорил, казалось, не было никакой видимой причины тащить тело из холодильной камеры к давильному чану. Если намерение Джо увенчалось успехом — а найденный мною фрагмент кольца доказывал, что задумка была близка к успешному ее завершению, — то к чему эта лишняя и опасная возня? Любую травму, нанесенную Юстасу впоследствии, легко было бы объяснить его судорожными усилиями выбраться наружу из морозилки. Затем я вдруг вспомнил, что рассказывала София о зубах Джо. Если человек может притвориться, будто его зубы выпали в суп, то напрашивается вывод, что зубы у него искусственные.