— Ой. Больно, да? — сказала я.
— Да. Больно, как ни странно, — ответил он, улыбаясь и потирая руку. — Глупо, правда?
Ну… — сказала я в нерешительности, судорожно соображая, как ему ответить. Во рту у меня пересохло. Деннис был таким красивым. Наверное, я долгое время была тайно влюблена в него. Но никогда не позволяла себе думать об этом.
— Я просто ненавижу его, — сказал Деннис.
— Он несправедлив к тебе.
— Он просто козел, — со злостью продолжал он. — Полный козел.
Его зеленые глаза уставились на меня так, как будто он видел меня впервые.
— Я готов убить его. Правда, — повторил Деннис. Он отвернулся от меня и начал набирать шифр на кодовом замке. — Знаешь, как?
— Как?
— Еще не знаю, — пробормотал Деннис.
— Давай придумаем, — сказала я, соображая на ходу. — Можно приклеить этот диктофон к его уху, чтобы он все время был вынужден слушать записи своих уроков. Это надоест ему до смерти.
Деннис не улыбнулся.
— Это не больно, — проворчал он и потянул за ручку шкафчика, но она не открылась. Он принялся снова набирать комбинацию.
Вдруг Деннис остановился и повернулся ко мне.
— Я бы хотел засунуть его в этот его дурацкий портфель, — сказал он. — Запереть и выбросить на помойку.
— Он слишком высокий, — ответила я. — Он туда не влезет.
— Я его сложу, — откликнулся Деннис. — Это будет смешно — складывать мистера Нортвуда.
— Фу! — с отвращением ответила я. — Ты с ума сошел.
— Нет. Просто разозлился, — вздохнул Деннис. — Он мне портит жизнь. Правда.
— Может быть, имеет смысл просто пристрелить его, — сказала я. Разумеется, в шутку.
— Это не так смешно, как складывать его пополам, — ответил Деннис. Он не улыбался, и я посмотрела на него, пытаясь понять, насколько серьезно он говорит.
Я имею в виду, что он не мог серьезно желать смерти мистеру Нортвуду.
— Ты можешь сначала сложить его, а потом уже убить, — предложила я.
Глаза Денниса просветлели.
«Наверное, я нравлюсь Деннису, — подумала я. — Он все время смотрит на меня как-то особенно… изучающе».
— Я могу сложить его, пристрелить и утопить! — воскликнул Деннис.
— Ты можешь сложить его, пристрелить, утопить и повесить! — добавила я, тоже вступая в игру.
Деннис рассмеялся.
Ого! Я заставила его смеяться.
Внезапно я спросила себя, не растрепались ли у меня волосы. Я быстро провела по ним рукой.
— Ты можешь сложить его, пристрелить, утопить, а потом…
Я прервала себя на полуслове, потому что вдруг увидела, что мистер Нортвуд стоит на пороге класса и пристально смотрит на нас.
«О нет! — подумала я, чувствуя, как бьется мое сердце. — Как давно он там стоит? Неужели все слышал?»
Глава 4
Мистер Нортвуд посмотрел на Денниса, потом на меня.
Из моего горла вырвался какой-то странный звук. Я была уверена в том, что он слышал меня. Лицо мое вспыхнуло, и я знала, что сильно покраснела.
Но спустя мгновение мистер Нортвуд, не говоря ни слова, отвернулся и пошел прочь.
Я стояла и смотрела, как он идет, ссутулившись и кивая головой в такт своим длинным шагам. Дышать я не могла и сделала выдох только тогда, когда он скрылся за углом.
— Мне нужно быть с ним поосторожнее, — прошептала я Деннису. — Дело в том, что он мой сосед. На улице Страха.
— Что? — спросил Деннис, открыв рот от изумления. — Нортвуд — твой сосед?
— Представляешь, да! — кивнула я. — Я его постоянно вижу. Он даже зимой целыми днями копается на своем заднем дворе. Это… это как будто жить под постоянным надзором. У меня такое ощущение, что он следит за мной. То есть я знаю, что на самом деле это не так… Но все же…
Я вдруг поняла, что болтаю без умолку. Наверное, я обрадовалась, что мистер Нортвуд не слышал моих дьявольских планов по поводу его убийства.
И мне очень нравилось, что мы с Деннисом секретничаем.
Обычно я очень стесняюсь общаться с мальчиками. Это старая, как мир, проблема с уверенностью в себе. Ну, вы знаете. Но сейчас у меня появилось ощущение, что я легко могу говорить с Деннисом, что мы с ним как бы настроены на одну волну.
— Соседка Нортвуда. Странно, — пробормотал Деннис, застегивая свой школьный пиджак. — Странно.
Он захлопнул шкафчик и забросил рюкзак на плечо.
— А ты веришь во все эти истории? — спросил он, наморщив лоб. — О привидениях и прочих ужасах на улице Страха?