— Вот и славно, — Плотников повернулся к Рубцовой. — Инна, вы не возражаете, если мы вас оставим? Очень приятно было с вами поговорить.
— Конечно, Николай, — мило улыбнулась Рубцова. — Я понимаю — служба…
Они дружелюбно расстались, и следователь, ведомый Кешей, повернул на одной из развилок коридора в сторону командного пункта станции.
Плотников решил подвести итог.
Все три женщины слышали какой-то звук перед падением, и надо было разобраться в природе этого звука. Это уже была зацепка. Ещё одной ниточкой было непонятное явление в телах потерпевших. Совершенно очевидно, что это явление не образовалось просто так.
По сути, думал Николай Иванович, можно было рассматривать все три происшествия, как нападение. Не было известно только о цели такого нападения из неизвестного оружия. Даже, если предположить, что нападение было случайностью, случайностью это не выглядело. Был разброс по времени, а главное — по месту. Причем, по месту разброс был большим. Отсюда вывод — нападение не было случайным.
Плотников на ходу поморщился. Слишком алогично выглядел сам факт нападения. Почему выбраны именно женщины, и именно три? За всё время, что прошло после последнего происшествия, ничего подобного не повторилось. Синичкина, Рубцова и ещё одна неизвестная член экспедиции пребывали в здравии, и даже оставались наедине с собой. Вот Синичкина, например, уже более часа в одиночестве дежурит в лаборатории у капсул.
Н-да, — потер отраставший щетиной подбородок следователь, вспомнив прикосновение к нему мягких ладоней Инны. — Кеша, а ты что скажешь?
— О чём, шеф? — притормозил Стажёр.
— Обо всём, этом…
— Рубцова тебе понравилась — факт. Я даже снял её со спины, чтобы показывать тебе перед сном.
— Ты!..
Замахнулся было Плотников, но Кеша, заметив, прибавил скорость хода, и ладонь следователя упала в пустоту.
— Я не об этом, — усмехнулся Николай Иванович, догоняя Кешу. — Тебе не кажется, что тут происходит нечто непонятное? Понятно только, что на женщин напали. Но как? И зачем?
— Ты не рассматривал версию с маньяком?
— Похоже, но не сходится. За полчаса напасть на трех и успокоиться?
— Он мог тебя испугаться, — Кеша чуть приподнял один манипулятор, чтобы махнуть камере охранной системы. — Или меня.
— Допустим. А как объяснить теперешнее состояние жертв?
— Просто. Надо выяснить, что они видят в своих «снах»… Не обращай внимания на тела — загляни в сознание.
— И как?!
— У тебя есть я! — гордо сказал Кеша. — А я многое понял и многому научился. Правда, надо проверить мою теорию.
— Кеша! Не говори мне про теории! А то я тебя сломаю!
Тела в капсулах
Плотников зашёл на командный пункт с таким видом, словно задумал нашкодить. Оболенский даже вздрогнул, увидев следователя таким. Сенников, сидевший за терминалом связи с Землёй, тоже обратил внимание на шкодливую улыбку Николая Ивановича, и забыл нажать клавишу ввода кода выбранного канала связи.
— Неужели вы нашли преступника, подполковник?! Или наши женщины восстали из капсул, как древние боги?
— Ни то, и ни другое, — отмахнулся следователь. — Но я нашёл кое-какие факты, и вы, господа офицеры, поможете мне их соединить в логическую цепочку.
Сенников с Оболенским переглянулись.
— Попробуем, господин подполковник, — неуверенно сказал Оболенский.
Плотников небрежно махнул ладонью, и Кеша подъехал к нему сзади, изобразив собой подобие трона. Николай Иванович молодцевато запрыгнул задом на него.
— У меня есть факт, что перед происшествиями доктор Фролова провела подготовку к эксперименту. В чём она заключалась? Прошу вас, майор…
— Николай Иванович, — Сенников смутился. — У вас нет допуска к такой информации, извините.
— Это я понимаю. И не прошу рассказывать подробности. Но также прошу понять и вас — мне через несколько часов нужно сообщить в СК предварительные результаты следствия. И факт проведения подготовки не может быть мной игнорирован. Также как и заключение эксперта о том, что в телах пострадавших существует неизведанное доселе явление. Ну, я ещё кое-что изложу, и выдам вывод о том, что на станции орудует маньяк, убивающий неизвестным способом цвет научной плеяды.
— Это вы махнули, — усмехнулся капитан. — Откуда на станции маньяк?
— А это уже не моё дело, — отпарировал Николай Иванович. — Все остальное — и срыв экспедиции, и тела пострадавших, и перевод персонала в места хм… не столь далёкие, можно предположить на девяносто девять процентов.
— Это шантаж, — нахмурился Сенников. — Не думал, что старшие следователи на такое способны.
— В пределах следствия я способен на всё. С меня тоже требуют результат. А вы, майор, так и не озадачились оформлением мне соответствующего допуска. Это саботаж. Я так и доложу.
— Вообще-то, это прерогатива командира экспедиции, — попытался возразить Сенников, но Оболенский его перебил.
— Майор, вы заместитель командира по военной части, и можете выйти на руководство без санкции Хромова. Всё равно запрос от командира должен быть вами подтверждён.
— Хорошо, хорошо, — поднял ладонь Сенников. — Николай Иванович, обоснуйте, пожалуйста, ваш интерес к военно-научной части экспедиции.
— У меня нет интереса к тому, что представляет собой эксперимент. Я задам вам несколько вопросов, а вы только постарайтесь на них ответить. По возможности, не углубляясь в детали и суть эксперимента.
— Ладно, — кивнул майор, заметно добрея. — Я попробую.
Плотников чуть подумал и сформулировал вопрос.
— Могла ли подготовка к эксперименту Фроловой вызвать возникновение неизвестных и неизученных энергетических явлений?
Сенников удивленно двинул губами, как бы соглашаясь с формулировкой и долго молчал. Потом отрешённо махнул рукой.
— Не будем играть во всякие словесные игры. Это только запутает расследование. Чёрт с вами, Николай Иванович, будем считать, что допуск у вас есть. Но при возвращении на Землю вы подпишите официальные бумаги. Я буду настаивать на этом.
— Без проблем, — моргнул следователь. — Если я раскрою это дело и поймаю преступника, то останусь на станции, чтобы посмотреть на сам эксперимент. Мне уже интересно!
— Так вот, — Сенников прошёлся по КП. — Дело в том, что подготовка к эксперименту, как и сам эксперимент, может вызвать всё, что угодно. Нам неизвестно с чем придётся столкнуться при проведении эксперимента. Природа явлений, если у нас получится их создать, совершенно непредсказуема.
— То есть, — Плотников склонил голову на плечо, рассматривая шагающего по КП майора. — Отрицать появление внутри сердец пострадавших женщин неизвестного сгустка энергии нельзя?
Сенников резко остановился.
— Это вам Рубцова рассказала?
— Она единственный эксперт, кто может дать заключение, — развёл руками Плотников. — Но посоветовала обратиться к вам. Сказала, что вы довольно известный учёный.
— Сказала… сказала, — снова зашагал майор. — Конечно, возникший феномен чрезвычайно интересен. Но мы с доктором Синичкиной не можем разобраться в его природе. Он совершенно на других физических принципах. Такое даже представить трудно — внутри человека сгусток энергии, контролирующий жизнедеятельность организма! Это за пределами нашего понимания и объяснения.
— Но по факту получается именно так?!
— Так, так. Сканирование внутренних органов и вен показало, что именно в сердце находится источник движения плазмы. И это держит женщин… между небом и землёй. Хотя, космос не слишком подходит для такого определения.
— Скажите, эээ… простите, как вас величать, майор?
— Георгий Яковлевич.
— Георгий Яковлевич, скажите, а как вы оцениваете работу мозга пострадавших?
Сенников встал столбом.
— Жаль, что Марина не видит сама себя. Это было бы для неё находкой.