— Вот, пожалуй, и все, что я могу сейчас вспомнить.
Он бросил взгляд на Шейна и пояснил:
— Я уже сказал вашей секретарше, что мы не слишком любили общество. Честно говоря, мы были поглощены друг другом и не очень то нуждались в других людях.
— Это мне вполне понятно,— от души сказал Шейн.— Ведь вы только год, как поженились. Однако давайте поглядим, у вас есть адрес ее парикмахера, Люси?
Она отрицательно покачала головой, а Гаррис яростно сказал:
— Какого дьявола, скажите мне, вам адрес парикмахера в Нью-Йорке? Какое отношение он может иметь к исчезновению Эллен в Майами? Вероятно, вы хорошо знаете свое дело, мистер Шейн, но я совершенно не понимаю…
— Ладно, Люси…— сухо ответил Шейн, — сделайте пометку, что мистер Гаррис отказывается назвать парикмахера своей жены.
— Минуточку. Я вовсе не отказываюсь. Черт возьми, я просто не знаю имени этой женщины. Парикмахерская находится где-то на Парк-авеню, недалеко от нашего дома. Кажется, ее зовут Бланш или как-то в этом роде.
Шейн кивнул.
Ну, а теперь давайте проверим, правильно ли мисс Гамильтон записала все изложенные вами факты.
Он откинулся на спинку кресла, сделал большой глоток коньяка и сощурил глаза.
Вы посадили жену в самолет, отправляющийся в Майами днем в понедельник. Она позвонила вам из отеля вскоре после своего прибытия, и больше ничего вы от нее не имели. Это вас не беспокоило, Гаррис?
— Нет. Чего мне было беспокоиться? Я и не ждал, что она мне будет звонить или писать, если не случится ничего непредвиденного.
— А сами вы ей не звонили?
— Нет.
Гаррис заговорил обороняющимся тоном.
— Мы ведь взрослые люди. Я сам предложил, чтобы она эти две недели провела без меня, чтобы повидала новых людей и развлеклась немного, не давая мне отчета за каждый шаг. Да и я не хотел контролировать ее.
Шейн безучастно кивнул.
— Ну, а путешествие, которое вы внезапно совершили? Правильно ли я вас понял, что вы решили сделать это как сюрприз? Оно было вовсе не запланировано… и у вашей жены не было ни малейшего представления о том, что вы вдруг очутитесь в Майами?
— Совершенно верно.
В голосе Гарриса появилась агрессивность.
— Я и сам не предполагал ехать до самого четверга. Но в конторе возникли такие обстоятельства, что потребовалось мое присутствие в пятницу в Чарльстоне, Южная Каролина. Один из наших престарелых клиентов внезапно вдруг решил обсудить свой пакет акций. Я приехал в Чарльстон прошлой ночью, вернее, рано утром. Несколько часов поспал в отеле, а день провел с нашим клиентом за обсуждением его дел. И вдруг совершенно неожиданно, повинуясь какому-то импульсу, решил приехать сюда и провести с женой субботу и воскресенье. Я надеялся, что если выеду днем в воскресенье, то успею вернуться в Нью-Йорк в понедельник утром.
— Таким образом, вам пришлось бы проехать чуть ли не через всю страну,— вслух высказал свое мнение Шейн.— Большинство бизнесменов в наши дни предпочитают самолет.
— А вот я предпочитаю машину,— холодно произнес Гаррис,— я люблю сидеть за рулем. Особенно ночью в одиночестве. И нахожу, что в таких поездках есть что-то необыкновенное и волнующее, притом, что едешь без спутников. Машина так и пожирает километры… и останавливаешься лишь, когда устаешь, в маленьких придорожных закусочных, где собираются водители грузовиков…
Он замолчал, покачал головой, словно устыдившись живости, с которой говорил об этом.
— В общем, я просто люблю водить машину,— повторил он.— И, когда уезжал из Нью-Йорка, вовсе не собирался никакого подобного путешествия и предпринимать. Но только в пятницу вечером, очутившись в Чарльстоне, я подумал, что мне решительно нечего делать в Нью-Йорке до понедельника… Вот тогда-то и решил, какой чудесный сюрприз могу устроить Эллен… Сел за руль и поехал сюда.
Шейн задумчиво посмотрел на него, немного удивляясь про себя тому, что услышал. Нужно быть молодым и очень влюбленным в жену человеком, чтобы решить, что если ты вдруг ввалишься на рассвете в ее номер в гостинице, когда она считает, что ты находишься в Нью-Йорке, то тем самым сделаешь ей приятный сюрприз! Интересно, как бы это понравилось самому Герберту Гаррису. А что, если бы Эллен внезапно появилась в их нью-йоркской квартире за неделю до того, как он ждал ее возвращения? Впрочем, кто знает?
А вслух Шейн сказал:
— Я полагаю, что пока это все, мистер Гаррис. Я начну работать над этим делом. Смогу ли я с вами связаться в отеле «Бич-Хэвен»?
— Да… пожалуй, мне все равно, где находиться, пусть будет так. Послушайте, Шейн,— он наклонился вперед и выпятил челюсть,— я не стал с вами спорить, когда вы правильно заметили, что у вас свои методы работы точно такие, как у меня свои. И не утаил никакой информации. Но все-таки мне бы хотелось знать, какого черта вам понадобились нью-йоркские друзья Эллен… и в том числе имя ее парикмахерши. Каким это образом может быть связано с тем. что случилось здесь?
Шейн сказал:
— Вы сами сообщили, Гаррис, что в Майами никто не знает вашу жену, и потому я не в состоянии провести разумное расследование причин ее исчезновения. Я с вами согласен. И все-таки я собираюсь провести разумное расследование, но для этого мне надо знать о вашей жене как можно больше. Я ответил на ваш вопрос?
— В какой-то степени.
Гаррис держался настороженно.
— Вы намерены связаться с теми людьми, которых я вам назвал?
— У вас есть возражения против этого? — спросил он скрипучим голосом.
— Да, нет… Я просто поинтересовался.
— Я буду осторожен,— заверил его Шейн.— Но не стану браться за дело, в котором не за что зацепиться.
Он поднялся и протянул Гаррису через стол обе руки.
— Я не стану утешать вас, но могу лишь предложить вам вернуться в отель с сознанием того, что будет сделано все возможное, чтобы найти вашу жену. Я непременно свяжусь с вами в ближайшее время.
Гаррис пожал руку Шейну более энергично, чем при встрече.
— Мне уже лучше. А… как насчет гонорара, мистер Шейн?
— Оставьте у моей секретарши чек на тысячу долларов предварительно. Если нам хоть немного повезет, этой суммы вполне хватит. Если же я увижу, что не укладываюсь, то сообщу вам.
— Что ж… благодарю вас,— сказал Гаррис и вышел вслед за Люси в приемную.
Шейн снова опустился в кресло, задумчиво потер подбородок, сощурил глаза и стал прихлебывать коньяк, размышляя о молодом биржевике и его проблемах. От этого занятия его оторвала Люси, которая через несколько минут вошла в кабинет и спросила:
— Майкл, ты хочешь, чтобы я сейчас же расшифровала свои записи?
— Можешь не торопиться, мой ангел. Попробуй соединить меня с Джимом Гифордом из Нью-Йорка. Когда тебе это удастся, возьми отводную трубку и будь готова сообщить ему все данные, если я тебя попрошу.
Она хотела было сказать что-то, но потом молча поджала губы и вышла. Шейн допил коньяк, сжал в кулаке бумажный стаканчик и кинул его в корзинку. Не успел он отхлебнуть глоток ледяной воды, как тут же на столе зазвонил телефон. Он поднял трубку.
— Мистер Гифорд на линии,— сказала Люси.
— Джим? — спросил Шейн и услышал веселый голос:
— Это ты, Майкл? Как идут дела в солнечном крае греха и секса?
— Греховно и сексуально,— ответил Шейн.— Можешь выполнить для меня срочную работу?
Гифорд рассмеялся:
— Я могу сделать все, что угодно.
— Вот что мне нужно, Джим. Некая миссис Эллен Гаррис из Нью-Йорка исчезла из отеля «Бич-Хэвен» на Майами. Ее не видели с понедельника. Ее муж — Герберт Гаррис, биржевой маклер. Люси даст тебе все необходимые адреса. Пока что все очень похоже на то, что у нее здесь было заранее назначено свидание, еще до отъезда из Нью-Йорка. Она бывшая манекенщица. Я бы хотел, чтобы ты покопался в ее прошлом… до того, как она вышла замуж за Гарриса. Все, что будет нужно с моей стороны, я телефонирую тебе, а ты раздобудь сведения… особенно относительно бывших и теперешних ее друзей мужчин. Она — настоящая красотка, и у нее их должно быть великое множество, хотя супруг не верит в это. Поставь на это дело несколько своих ребят, Джим, и разузнай все, что сможешь, сегодня же, ладно? Если не застанешь меня здесь, позвони домой либо Люси, либо мне. А сейчас я попрошу ее продиктовать тебе все, что она записала. Действуй, мой ангел!