– Сережа, ты что в темноте стоишь?
В просвете прохода Сергей увидел силуэт жены. В руках она сжимала биту. Сергей хохотнул.
– Задумался. Никакого покоя мне от этого Оборотня. Все мысли занимает. Что дальше делать, не знаю. Голова трещит уже. Еще время не кончилось его. Промедлим – жди еще два убийства. А там…. «Ищи и свищи» его потом. Захоронится снова. А ты что так поздно не спишь?
– Да мне что, я в отпуске, высыпаюсь. Книгу читала, уснула. Щелчок замка услышала, а свет не загорелся. Вот и вышла посмотреть, – показывая на биту в руке, жена включила свет, – давай мой руки и на кухню, пойду разогрею.
Она подошла к нему, ласково потрепала по волосам.
– Работяга ты мой. Солнышко, дома отдыхать надо, а не о работе думать.
– Никак, Маш. Знаешь, обидно за себя. У нас не дураки работают, а мы столько лет засранца одного поймать не можем. Люди из-за нас страдают. Вот не поймали его, а он жизнь отнимет у кого-то, а может, и сейчас занимается своим мерзким делом. И их смерть будет на нашей совести. Тяжело, Маш, от этого, понимаешь, тяжело.
– Милый, но вы же делаете все, что можете? – сказала она, обнимая мужа. Маша положила голову ему на грудь. От нее приятно пахло, от тела шло тепло. Ему стало уютно и спокойно.
– Видимо, нужно делать и невозможное тоже, – вслух, но словно самому себе сказал Сергей.
– А Нюша-то наша натерпелась чего!
– Она рассказала тебе.
– Ну конечно, сегодня.
– Не бойся, она под наблюдением. Может, это прозвучит цинично, но было бы хорошо, если бы Оборотень за ней вернулся.
– Да ты что! Что ты говоришь!
– Да нет, верно говорю, мы бы его словили. А так «ищи ветра в поле». Но я думаю, он не вернется.
– Почему ты уверен?
– Потому что он неглуп. Иначе не мог бы нас столько времени за нос водить. Надо с Надей еще поговорить. Ну не может быть, чтобы она за последнее время до события не заметила чего-либо странного, слежки или, может, новые люди появились среди знакомых. У нее же чувствительность как у кошки.
– Ты тоже заметил?
– Да. Увлечения у нее странные, конечно, но интуиция отменная.
– Представляешь, а наша Надя с парнем познакомилась. Будущий следователь, между прочим.
– Я знаю. Мы его уже проверили. Я знаю Андрея, в соседнем отделении работает. Хороший парень. Нашей Наде, думаю, повезло.
– Да она только о нем и говорит! Зацепил он ее. Хотелось бы, чтобы у них все сложилось. Он ей звонил уже. Завтра первое свидание, – с оттенком заговорщика, улыбаясь, сказала Мария. – Она меня сегодня по магазинам затаскала. Наряд выбирала. Боится теперь одна ходить. Серега, она летает от счастья. Может, это любовь с первого взгляда?
– Кто знает? Ладно, пошли меня ужином кормить.
Пара в обнимку зашла на кухню. Они поужинали. Сергей немного рассказал о работе, потом пошли спать. Близость Маши увела Сергея от мрачных мыслей об Оборотне. Он уснул спокойным и крепким сном. Нежно обнимая любимую женщину, с которой был счастлив.
Мила очнулась. Тяжело, со стоном приоткрыла глаза. Веки казались ей какими-то свинцовыми. Голова жутко болела, тело мешковатое. Еще через секунду поняла, что ее руки крепко связаны и она в подвешенном состоянии. Кругом темнота. Мила тихонько заскулила. По звуку эха она поняла, что находится в маленьком, пустом помещении. Страх сковал душу такой, что ей казалось, она даже бояться боялась. Происходящее напоминало триллер, мозг отказывался принимать, что это реальность. Она попыталась вспомнить, что же произошло. И как она оказалась в этом темном, пустом месте.
«Ехала к подруге, голосовала, водитель, боль, – в мозгу пронеслась мысль: – Похитили!»
Она пыталась вспомнить лицо водителя, но от головной боли образы плыли. Вытянув носочки, она коснулась пола и поняла – невысоко. Мила попыталась вытянуть носочки побольше, чтобы опереться о пол и тем самым снизить нагрузку на руки, они онемели от тугой веревки. Тщетно пытаясь освободиться, Мила тихо заплакала. Тушь потекла и щипала глаза.
«Этого не может быть. Это просто страшный сон. Кому я нужна? Я ведь не дочь миллионера». Родители жили хорошо, но не богато. Сама Мила работала медсестрой. «Да кому нужно меня похищать? А может?» – Мила испугалась собственных мыслей. Внутри все похолодело, она подумала, что, возможно, над ней будут издеваться, а потом убьют. Мила почувствовала, как паника нарастает.