– Девушка, простите, вы можете мне объяснить, как добраться до ближайшего промтоварного магазина?
– Да-да, конечно. Пройдете через парк, к главным воротам. Прямо на автобусную остановку и выйдете. Ехать всего одну остановку. Но уже поздно, если только завтра.
– Так можно пешком прогуляться! – обрадовалась Маша такой возможности.
– Нет, – улыбнулась девушка, – это вам не город. Она длинная, пешком далеко будет. Автобус вас довезет до поселка, прямо в центр, к рынку. Советую съездить, не пожалеете. С восьми до обеда там фермеры торгуют своей продукцией. Стоит того, чтобы купить.
– Да, и еще я хотела спросить, когда пришла с ужина, у меня в комнате была женщина.
Услышав это, девушка занервничала и запричитала.
– Ой, голова моя дырявая, я забыла вас предупредить, у нас уборщица немного больна.
– Да я не…
Девушка не дала Маше нормально договорить, быстро скороговоркой начала убеждать в безобидности незнакомки.
– Вы не переживайте, она не опасна. Не ворует. Человек, проверенный временем, у нас живет, мы все ее очень хорошо знаем. Никаких конфликтов с посетителями с ней не было.
– Да, девушка! Все в порядке, я не в претензии. Просто спросить о ней хотела и все.
Девушка-администратор посмотрела Маше в глаза, понимая, что она пришла действительно не с жалобой, успокоилась.
– Вы знаете, мы сами не знаем, кто и откуда она. Приблудилась к нам в прошлом году. Вся грязная, в балахоне каком-то, босая, ноги исцарапанные. Видим, что не в себе. В милицию заявили, конечно. Фото ее в газете бесплатной печатали да по местному каналу показывали. Думали, найдут ее, откликнется кто-нибудь. Но ничего. Наши специалисты говорят, что она не псих. Не в себе от стресса большого. Нам жалко ее стало, директор попросил при заведении оставить. Ну то, что она небуйная, да и мы медицинское учреждение, разрешили нам оставить ее у нас жить. Она хорошая, добрая, все в себе только, ничего не рассказывает. Спрашивать начинаем – плачет, потом долго успокоить не можем. Уже не пристаем с вопросами. Что-то мычит, ыкает, разговаривает вроде как с кем-то. А так нашим санитаркам помогает с уборкой или девочкам поможет посуду в столовой помыть. У нее домик на территории свой есть благоустроенный. Она самостоятельная, способна сама себя обслуживать, кушать ходит только в столовую. Мы ее Люсей называем. Не жалуйтесь, пожалуйста. Она не сделает вам плохо. А то заберут ее в психушку. Погибнет она там, а так, может, горе от сердца отляжет и очухается.
– Да я даже не думала жаловаться! Что же, я в людях не разбираюсь. Не переживайте.
Девушка глубоко вздохнула и улыбнулась.
– Ну, слава богу. Мы, знаете, все переживаем за нее.
Маша вернулась в свой номер. Включила свет и на тумбочке увидела кружку компота и булочку.
– Люся, – с улыбкой вслух сказала она, – гостинец принесла.
После душа Мария улеглась в постель, включила телевизор, пощелкала по каналам, ничего не привлекло ее интерес, и, выключив, легла спать.
Сергей и Арсений зашли в клуб. Клуб пустовал, лишь пара посетителей сидела за столиком. Ребята подошли к стойке бара. Бармен оживился, но, увидев удостоверения, понял, что это не клиенты, и сник.
– Доброго времени суток, что-то грустно у вас, где народ? – спросил Арсений.
Бармен хмыкнул.
– Да какой народ в дневное время? У нас же танцевально-развлекательное заведение, а не клуб по вязанию крючком. Вечером народ приползет. Выпьете что-нибудь? – предложил молодой человек.