Госпожа Да медленно встала и опустилась на одну из скамеечек. Она не решалась заговорить.
— Я всегда восхищался, — молвил тогда первым судья Ди, — вашим покойным мужем, наместником Да, и считал его одним из величайших сановников своего времени.
Госпожа Да отвесила поклон и сказала тихо:
— Это был великий и добрый человек, ваша честь. Я не отважилась бы покуситься на драгоценное время вашей чести, не будь моей священной обязанностью исполнить распоряжение моего покойного мужа.
Судья Ди наклонился вперед.
— Прошу вас, продолжайте, сударыня! — сказал он.
Госпожа Да извлекла из рукава продолговатый сверток. Она встала и положила его на стол.
— На смертном одре, — начала она, — наместник вручил мне эту картину на свитке, нарисованную им собственноручно. Он сказал, что это — единственное, что он оставляет в наследство мне и моему сыну. Все остальное имущество отдавалось моему пасынку Да Кею. Проговорив это, наместник закашлялся, и Да Кей вышел, чтобы принести еще одну чашу лекарственного настоя. Как только он вышел, муж внезапно обратился ко мне со словами: «Если у тебя наступят трудные времена, отнеси эту картину в управу и покажи ее начальнику. Если он не поймет ее значения, ты покажешь ее следующему начальнику и так далее, пока в долгожданное время мудрый судья не разгадает секрет картины». Тут снова вошел Да Кей. Наместник посмотрел на нас, положил свою исхудавшую руку на голову сынишки, улыбнулся и отошел к предкам, не произнеся более ни слова.
Произнеся это, госпожа Да разрыдалась.
Судья Ди подождал, пока она успокоится, а затем сказал:
— Каждая подробность последнего дня жизни наместника очень важна, сударыня. Поведайте мне все, что случилось дальше.
— Мой пасынок Да Кей, — продолжала госпожа Да, — забрал у меня свиток, сказав, что возьмет его на хранение. Тогда он еще был добр, но после похорон совершенно переменился. Он велел мне вместе с маленьким сыном немедленно оставить его дом. Он обвинил меня в том, что я обманывала его отца, и запретил мне и сыну даже приближаться к порогу. Затем он швырнул свиток на стол и со злобной усмешкой сказал, чтобы я забирала мое наследство.
Судья Ди потеребил бороду.
— Поскольку наместник был очень мудр, сударыня, в картине этой должна скрываться некая тайна. Я должен тщательно изучить ее. Однако я обязан вас предупредить, что я отнесусь к содержанию этого тайного послания без всякого предубеждения: оно может оказаться как в вашу пользу, так и против вас, если содержит в себе, скажем, доказательства вашего прелюбодеяния. В любом случае я поступлю в соответствии с законом и справедливостью. Предоставляю вам, сударыня, решить, оставите ли вы мне этот свиток или предпочтете забрать его и отказаться от расследования.
Госпожа Да встала и со спокойным достоинством произнесла:
— Прошу вашу честь оставить этот свиток у себя. Я молю Милосердное Небо, чтобы эту загадку наконец удалось разрешить.
Затем она совершила церемонный поклон и удалилась.
Десятник Хун и Дао Гань ожидали у дверей в коридоре. Они вошли и поприветствовали судью. Дао Гань держал в руках целую связку документов.
Пристав доложил, что они описали имущество Цзянь Моу.
В усадьбе они нашли несколько сотен золотых слитков и много серебра. Все это богатство они заперли в кладовой вместе с большим количеством утвари из червонного золота. Женщин и слуг собрали в дальнем дворе. Шесть судебных приставов и шесть солдат под командой Цзяо Дая расположились во втором дворе, чтобы охранять усадьбу.
Дао Гань с довольной улыбкой вывалил документы на стол. Он сказал:
— Это, ваша честь, опись, а также все записи и заметки, которые мы обнаружили в кладовой Цзянь Моу.
Судья Ди откинулся в своем кресле и посмотрел на кучу документов с нескрываемым отвращением.
— Расследование темных делишек Цзянь Моу, — сказал он, — будет долгим и скучным. Я доверяю его тебе, пристав, и тебе, Дао Гань. Не думаю, что в этих свертках найдется нечто большее, чем доказательства мелкого вымогательства и незаконного присвоения домов и земель. Старейшины цеха обещали прислать мне к вечеру толковых людей, которые займутся канцелярией и архивами. Они помогут вам в разборе этого дела.
— Они уже ждут во дворе, ваша честь, — заметил Хун.
— Отлично! Тогда ты и Дао Гань возьмете их и объясните им их обязанности. Архивариус должен помочь вам до ночи рассортировать эти документы. Составьте подробный отчет, я изучу его и приму решение, как расследовать дело Цзянь Моу. Откладывайте, однако, в сторону любой документ, касающийся убийства моего покойного коллеги, уездного начальника Баня. Я же сосредоточусь на другой задаче. Подойдите.
И с этими словами судья развернул сверток, который оставила ему госпожа Да. Он извлек из него картину и разложил ее на столе. Десятник Хун и Дао Гань наклонились к столу и вместе с судьей стали изучать свиток.
Это была картина средних размеров, написанная на шелке, на ней был изображен в цвете воображаемый горный пейзаж. Белые облака плыли среди скал. То тут, то там посреди зеленых рощ виднелись домики. В правом углу стремился горный поток. Нигде не было видно ни одного человека.