III. Коварство
1
Утром Степа с огромным трудом разбудил Костю. Он тряс его, как грушу, стащил с дивана, а тот упал на пол, свернулся калачиком и продолжил спать, при этом что-то бубнил невнятно. Тогда Степан, набрав полный рот воды, прыснул ему в лицо. Костя приподнялся, вытер ладонями лицо, глаза и сказал:
— Заречный!.. Ты садист. Отвянь.
— Ты что, до сих пор пьян? — вытаращился Степа.
— Нет, — снова укладывался на диван Костя. — Голова трещит. Я умираю.
— А где пиво? — грозно навис над ним Степа. — Где мое пиво? Я его разве для того покупал, чтобы ты шлюх, больных сифилисом, поил?
— Сифи… У кого сифилис? — побледнел и без того бледный Костя.
— У твоей телки вчерашней! — безжалостно добивал его Степа. — Я ее еле-еле из-под тебя вытащил! Она же всем известная. Сифилис, гонорея — весь набор при ней. А ты чуть при всех ее… я вовремя пришел.
— При всех? — не помнил вчерашнего вечера Луценко. — Что ты этим хочешь сказать? При ком я ее?.. И кого я при всех?..
Степа едва не рассмеялся в голос, глядя на растерянного, опухшего, с побитым лицом Костю. Сдержался. Если не остановить сейчас разгул, все насмарку пойдет. Надо так пугануть, чтоб на всю жизнь зарекся напиваться до скотского состояния черт знает с кем.
— Да тут такое творилось! — схватился Степа за голову, припомнив, как это делали актеры на спектакле. — Откуда взялись собутыльники?
— Я, кажется, пригласил… не могу пить один, я ж не алкаш. Больше ничего не помню. Слушай, а я с этой… целовался?
— А то как же! И не только целовался. Она мне сама рассказала, что ты с ней делал.
— Мне в поликлинику надо… — проблеял Костя, похолодев как ледышка.
— Ну уж нет. Ты обязан провести операцию. Да сейчас еще и признаков болезни нет, а вот через неделю ясно будет: подцепил или не подцепил. Ой, да через три дня сам узнаешь, без врача. Но не беспокойся, гонорея быстро лечится, к тому же отучишься пить, при лечении от гонореи нельзя в рот спиртное брать. А вот с сифилисом похуже дело будет.
— Откуда ты такой подкованный? — проворчал Костя, потирая грудь. И вдруг простонал: — Какой же я дурак! А все ты, Заречный! Выставил батарею бутылок, я б один не справился. Дай кефира, он в холодильнике.
Кроме кефира, там ничего не было. Хорошо погуляли. Костя жадно глотал кефир из пакета, выпив полностью литр, упал на подушку, тяжело дыша.
— Так, — деловито сказал Степа. — Двухдневная пьянка отменяется, ты и так получил алкогольное отравление, это я не рассчитал, виноват, каюсь. Отдыхай… Ты куда?
— В душ, — еле поднялся Костя. — Помоюсь.
— Не вздумай, — толкнул его на диван Степа. — От тебя должно за версту нести потом, перегаром, дерьмом и т. д. Где деньги? Я куплю тебе чего-нибудь пожрать.
— В ящике стола, — указал Костя, выбросив руку, которая сразу безвольно упала. Степа выдвинул ящик. — Попить купи… «Фанты» холодной. И минеральной воды. И ряженки. И…
— В ящике денег нет.
— Были там, клянусь. Я не трогал, — Луценко от потрясения привстал. — Ты хорошо смотри! Под бритвой паспорт, под паспортом и лежат.
— Отлично! — съязвил Степа, а после принялся хохотать. — Мента еще и ограбили! Ты их поил, а они тебя ограбили. Нет, это же… Ты только никому не говори, засмеют. Сколько там было?
— Три с половиной штуки, — понуро промямлил Костя и с трудом поднялся.
Он добрался до платяного в шкаф, встал на стул и достал коробку. Заглянув в нее, с облегчением отодвинул коробку к стене, слез, покрывшись капельками пота. Опустившись на стул, улыбнулся:
— Монеты целые, а я уж испугался… Так, пойду разыщу… ты случайно не помнишь, с кем я пил?
— Нет. Но сифилисную девушку (Костя застонал) запомнил. Лежи, лежи, — и Степа заботливо помог ему добраться до дивана. — Я сам найду, деньги нам вернут. Нет, ну надо же, мента ограбили! Все, Костя, я поскакал. Вечером пойдешь на операцию…
— А до завтра нельзя подождать? Мне плохо…
— Нельзя, — отрезал Степа. — А то ты опять вздумаешь горе заливать в компании. Из квартиры не выходить. Это приказ.
— А поесть?
— Сказал же, сейчас принесу.
Не в магазин двинул Степа, а взял дома суп, рагу из говядины и картошки, принес Луценко. Спускаясь пешком — лифт не работал, — думал, что Янка ему послана свыше. Главное — не надо заботиться о еде, это очень экономит время.
2
Куликовского Степа нашел дома. А домик у него — кадетский корпус разместить можно. Степа, появившийся с утра да еще в личных владениях, вызвал удивление: