– А не могли бы мы поужинать в маленькой гостиной, миссис Бродерик? – спросил Марлоу. – Я помогу вам отнести подносы наверх.
– Этим займется Бетти, – ответила миссис Бродерик, и ее необычайно живые маленькие глазки лукаво сверкнули. – Но обещайте мне не говорить все время только о делах.
В голосе хозяйки пансиона тоже звучала добродушная насмешка.
– Обещаю, – с самым торжественным видом заверил ее Джек.
Миссис Бродерик легким шагом упорхнула на кухню, а Марлоу и его спутница отправились наверх. На лестнице Джек спросил:
– Когда я могу прийти?
– Вы дадите мне десять минут?
– Разумеется.
Марлоу проводил девушку глазами и, лишь когда она скрылась за дверью, пошел дальше.
Джек быстро привел себя в порядок, надел чистую рубашку и красную бархатную куртку. Его переполняла странная смесь тревоги и радостного возбуждения. Решив еще раз оценить результаты своих стараний, он подошел к большому зеркалу, в котором отражались громоздкая мебель, старый шкаф, стол, радио и стопки книг.
Молодой человек критически оглядел собственное отражение и остался вполне доволен. Да, конечно, он ничуть не похож на Аполлона, но все же черты его лица – правильные, а глаза смотрят открыто и честно.
Он вышел из комнаты.
Тут же зазвонил телефон и где-то хлопнула дверь.
Марлоу едва не охватила паника: неужели Леонида сбежала?
Он помчался к лестнице, но на полпути замер: наверх поднимался еще один постоялец – пожилой банковский служащий, много лет снимавший квартиру у миссис Бродерик.
– Добрый вечер, Марлоу.
– Добрый вечер, Джеффрис.
– Какой сегодня чудесный день, правда?
– Великолепный.
Джеффрис снимал комнату напротив Леониды. Он ушел к себе.
По лестнице торопливо поднималась Бетти.
– О, мистер Марлоу, вас к телефону!
– Ах, черт! – выругался Джек, но тут же расхохотался, увидев выражение лица Бетти.
Не желая ни на минуту откладывать свидание с Леонидой, Марлоу сбежал вниз, перепрыгивая через несколько ступенек. Телефон стоял в небольшом закутке в вестибюле.
– Алло?
– Это мистер Марлоу?
– Да.
– Могу дать вам хороший совет: поскорее избавиться от Леониды Уайльд. А не то влипнете в очень скверную историю.
Незнакомец повесил трубку.
Марлоу отошел от телефона. Он почти не сомневался, что узнал голос сегодняшнего незваного гостя. Все это, конечно, пустые угрозы, но для такого чувствительного создания, как Леонида, любого пустяка достаточно.
Нет, Марлоу ни слова не скажет ей о звонке.
Поднявшись по лестнице, Джек постучал. Леонида почти тотчас же открыла.
Ярко-зеленое платье без рукавов очень шло девушке.
– Я решил принести бутылку джина, – сказал Джек. – Вам, пожалуй, не вредно немножко взбодриться.
– У меня есть скотч и бурбон. Так что нам, очевидно, пришла в голову одна и та же мысль.
Девушка подвела его к маленькому столику у окна, где стояли бутылки, сифон и два бокала.
– Вы можете приготовить себе аперитив. Бетти сейчас принесет лед.
– Меня вполне устроит джин с оранжадом.
– Пожалуйста.
– Благодарю вас.
Оба они чувствовали себя немного скованно, и это нетрудно было понять: Леонида явно не собиралась начать разговор, пока Бетти не накроет на стол и не уйдет.
Марлоу подошел к окну и выглянул в сад.
Небольшой газон оживляли две клумбы рододендронов. Стройные изящные березы отбрасывали легкую тень, но все же лучи заходящего солнца проникали в комнату. Один из них коснулся руки Марлоу, и бокал ярко вспыхнул, рассыпая вокруг себя искры. Леонида тоже подошла к окну и тоже оказалась в полосе света. Молодой человек повернулся, и ему показалось, что она читает его мысли. И снова Джек с трудом подавил желание прижать ее к себе.
Бетти, постучавшись, внесла миску со льдом. Глядя на нее, было почти невозможно поверить, что это дочь миссис Бродерик. Бетти совсем недавно исполнилось восемнадцать лет, но ее высокая, как у Леониды, фигура уже достигла полного расцвета. Марлоу относился к Бетти по-дружески, но не более того.
Сейчас он заметил, что девушка покраснела и смотрит на него со странной настойчивостью.
– Спасибо, Бетти, больше ничего не надо.
Бросив на Леониду откровенно враждебный и недоверчивый взгляд, девушка ушла. Марлоу удивленно посмотрел ей вслед.
Бетти хлопнула дверью.
– У Бетти сегодня неважное настроение, – рассеянно заметила Леонида.
– Что вы будете пить? Виски с содовой?
– Бурбон, пожалуйста.
Марлоу налил бокал бурбона и протянул его девушке. Некоторое время она молча наблюдала за ним, потом вдруг сказала:
– Вы удивительно великодушны, да и все здесь носятся со мной, как Бог весть с каким сокровищем... – Леонида посмотрела на Марлоу полными грусти глазами. – Не вынуждайте меня к признаниям, Джек. Вся эта история скоро закончится, и мы о ней навсегда забудем.
– Разве вы не помните о нашем уговоре?
– Но вы же не знаете, кто этот человек. И что вы сможете рассказать полиции? Меня вы говорить не заставите. – Леонида поднесла бокал к губам. – Я не знаю, что вы обо мне подумаете, Джек, но тем хуже для меня. В любом случае я больше не скажу ни слова. Я должна сама с этим справиться.
В голосе девушки чувствовалась непоколебимая уверенность. Джек рассердился. *
– Я хочу знать.
– Джек...
– Не пытайтесь меня разжалобить! Вы приезжаете сюда, просите взять вас на работу и при этом всякий раз вздрагиваете при виде незнакомого мужчины. Вы боитесь полиции и называете своим другом явного негодяя... Да ну же, говорите!
Но он напрасно тратил время. На лице Леониды ясно читалось, что она не отступится от своего решения.
– Все это касается меня одной, – холодно заметила она. – Не волнуйтесь за меня.
– Но я не могу не волноваться! Послушайте, вас что, шантажируют?
– Примерно так.
– Ваша жизнь в опасности?
– Мертвая, я уже не принесу никакой выгоды шантажисту, не так ли?
Марлоу поставил бокал. Ему стало ясно, что дальнейшие попытки выяснить правду приведут лишь к бесплодным препирательствам.
– Если вам понадобится помощь, можете полностью рассчитывать на меня, – проворчал он. – Но имейте в виду: уступая шантажисту, вы только больше увязнете.
– Я непременно обращусь к вам, если не сумею справиться сама. Это я вам твердо обещаю.
Марлоу плеснул себе еще немного виски.
– Ну вот и хорошо, – сказал он, стараясь, чтобы его слова прозвучали более или менее искренне.
Но сейчас Джеку больше всего хотелось, чтобы это свидание поскорее закончилось.
– Может быть, мы могли бы сходить в кино? – спросила Леонида. – Все равно раньше завтрашнего утра я вряд ли узнаю что-то новое...
Они отправились смотреть вестерн, и вечер доставил Марлоу гораздо больше удовольствия, чем он ожидал. Джек проводил Леониду до двери, дружески пожал ей руку (хотя девушка, вероятно, ожидала поцелуя) и пошел к себе.
Однако не успел он включить свет, как чья-то рука сжала его запястье, рванула в комнату, и дверь захлопнулась. Вторая рука вцепилась ему в горло.
Джек согнул ногу в колене, но смог ударить нападавшего лишь в бедро. Он попытался ухватить широкие запястья, но удавка на горле не ослабевала. Джек задыхался.
Голова кружилась, и Марлоу чувствовал, что вот-вот потеряет сознание.
Потом комнату вдруг залил свет, и молодой человек услышал крик.
Противник Джека отпустил руки, и тот, шатаясь, отступил к стене. Сквозь пелену, застилавшую глаза, он смутно различал на пороге высокую фигуру Бетти.
Нападавшим был «друг» Леониды.
– Что случилось? – крикнул кто-то в коридоре.
Джек узнал голос Джеффриса.
Бандит выбежал из комнаты и помчался к лестнице. Марлоу услышал вопль: «Задержите его!», потом – глухой топот поспешных шагов.