Толчком к заговору стала масштабная организационная реформа в партии, произведенная Сталиным на XIX-м Съезде КПСС (5-14 октября 1952 г.) и Пленуме ЦК (16 октября): принятие нового Устава партии, ликвидация должности Генерального Секретаря (занимаемой в тот момент им самим!), упразднение Оргбюро, преобразование Политбюро в Президиум Центрального Комитета КПСС, резкое расширение его количественного состава (до 25 членов и 11 кандидатов с правом совещательного голоса) при одновременном существенном сокращении его функций.
Новому расширенному Президиуму предстояло теперь не руководить страной, дублируя и контролируя работу правительства, а всего лишь заниматься организационной партийной работой в период между пленумами ЦК. Это было поистине революционной попыткой вырвать власть из рук паразитирующей на теле страны прожидовленной партийной номенклатуры, и эта попытка стоила Сталину (а через несколько месяцев и Берии) жизни. Вот вкратце главный тезис обстоятельного исследования Юрия Мухина, и надо признать, что приводимые им аргументы весьма и весьма убедительны.
То, что ХIХ-й Съезд КПСС был поистине исключительным событием в истории нашей страны, свидетельствует уже тот факт, что его материалы были тщательно скрыты от граждан СССР убийцами Сталина и их наследниками. При Брежневе был начат выпуск сборника стенограмм всех съездов ВКП(б) и КПСС, а также следующих за ними Пленумов. Так вот, начали его очень интересно: со стенограмм 1-го и сразу же ХХ-го съездов партии, а когда довели издание документов до ХVIII-го съезда, то на нем печатание стенограмм и завершили. Население СССР ни в коем случае не должно было узнать правду о том, что произошло в октябре 1952-го года. Аналогичная судьба постигла и текст полуторачасового критического выступления Сталина на Пленуме ЦК 16-го октября. Личный архив Сталина был уничтожен вскоре после его смерти по личному приказу Хрущева, а публикация Собрания его Сочинений была прекращена еще при жизни вождя.
Первые 13 томов подписного издания вышли в свет с 1945 по 1951 г. — в них вошли написанные Сталиным книги, статьи, а также его устные выступления по 1934-й год включительно. В 1951-м году издание Собрания Сочинений было приостановлено, да так, что 14, 15 и 16 тома появились лишь в 1997 (!) году, причем, основывались они на издании сочинений Сталина, выпущенном в США для нужд «советологов». Стенограмма выступления Сталина на октябрьском Пленуме 1952 г. в них отсутствует.
Чем же Сталин так напугал номенклатуру? Во-первых, исключительно резкой по форме критикой членов Политбюро В.М. Молотова и А.И. Микояна, обвинением обоих в трусости, капитулянтстве и буржуазном перерожденчестве. Во-вторых, что очень важно, ни с кем предварительно не согласованными предложениями по персональному составу расширенного Президиума ЦК. Вот что пишет в своих мемуарах Хрущев о пережитом потрясении:
«Когда Пленум завершился, мы все в Президиуме обменялись взглядами. Что случилось? Кто составил этот список? Сталин сам не мог знать всех этих людей, которых он только что назначил. Он не мог составить такой список самостоятельно. Я признаюсь, что подумал, что это Маленков приготовил список нового Президиума, но не сказал нам об этом. Позднее я спросил его об этом. Но он тоже был удивлен. «Клянусь, что я никакого отношения к этому не имею. Сталин даже не спрашивал моего совета или мнения о возможном составе Президиума.» Это заявление Маленкова делало проблему более загадочной…
… Некоторые люди в списке были мало известны в партии, и Сталин, без сомнения, не имел представления о том, кто они такие.»
В-третьих, настоящую панику в Синедрионе вызвала неожиданная просьба Сталина освободить его от обязанностей Генерального Секретаря. Вот как вспоминал этот эпизод на смертном одре тогдашний член ЦК писатель Константин Симонов:
«Сталин, говоря эти слова, смотрел в зал, а сзади него сидело Политбюро и стоял за столом Маленков, который, пока Сталин говорил, вел заседание.
И на лице Маленкова я увидел ужасное выражение — не то чтоб испуга, нет, не испуга, а выражение, которое может быть у человека, яснее всех других или яснее, во всяком случае, многих других осознавшего ту смертельную опасность, которая нависла у всех над головами и которую еще не осознали другие…»