— Тогда чего же? Ада?
— Вот именно. — Эллен наклонилась ко мне и с мольбой в голосе тихо добавила: — Папа всегда оставался честным человеком. Вы ведь знаете это, не так ли? Когда он был судьей, все… все свое состояние заработал честным путем.
— Поверьте, я вовсе не собираюсь утверждать обратное. Просто брату Эндрю Робинсона не составляло труда приумножить это состояние. А что об этом говорит Большой Босс Эндрю Робинсон? — не унимался я. — Неужели он не может вышвырнуть Хэтфилда из города?
— Дядя еще не принял окончательного решения. У папы — больное сердце, и нам приходится действовать очень осторожно. Дядя Эндрю хотел было прогнать евангелиста, но передумал и сейчас пытается повлиять на отца. Только, по-моему, это безнадежно.
— А пока вы с дядюшкой прикинули, что было бы полезно пооткровенничать со мной и, тем самым, нейтрализовать «Гэзет». Могу вас успокоить, Эллен, моя газета — не бульварный листок. Передайте Большому Боссу, что вам удалось меня уговорить, и дело в шляпе…
— Клянусь вам, Джерри…
— Да ладно! В любом случае «Гэзет» не занимается подобными вещами. Давайте-ка вернемся в клуб — уже половина одиннадцатого.
На сей раз она не стала меня удерживать. Мчась по шоссе, я вдруг подумал, что Эллен, в сущности, ничего мне не сказала. Истинного значения того, что случилось в доме Робинсонов, я еще не знал.
Примерно за милю до клуба я увидел машину, ехавшую нам навстречу. За рулем сидел Дон Уильямс. Он притормозил, несколько раз посигналил, и мы остановились бок о бок.
— Где вас носило? — спросил он. — Я уже четверть часа мотаюсь туда-сюда.
— Мы просто катались.
— Эллен, вам несколько раз звонили.
— Кто?
— Понятия не имею. Один официант просил меня передать, чтобы вы позвонили домой.
— О, Боже! — Эллен замерла, судорожно вцепившись в мою руку. — Отвезите меня домой, Джерри! Быстро! — выдохнула она.
Я снова завел мотор, и секунду спустя мы сломя голову мчались в Мидленд. Тревога девушки передалась мне, и я ничуть не удивился при виде скопления автомобилей на песчаной аллее у дома судьи Робинсона. Прежде всего, там стоял черный «роллс-ройс» Эндрю Робинсона — за рулем, как всегда, сидел шофер и телохранитель Даган. Потом две полицейские машины: «бьюик» капитана Лаудербека и патрульная машина. Чуть поодаль — еще один, не знакомый мне автомобиль. Впрочем, судя по красному кресту на лобовом стекле, он, несомненно, принадлежал врачу. Наконец, за углом виднелась «Скорая помощь».
Онемевшая от страха Эллен открыла дверцу. Я едва успел схватить ее за руку и помешать выскочить из машины на ходу. Эллен, за ней и я, побежали к крыльцу, где маячил полицейский из патрульной машины. Страж молча отодвинулся, и мы вошли в холл. Так впервые в жизни я оказался в доме Эллен.
Эндрю Робинсон шагнул навстречу племяннице. На вид ему можно было дать лет пятьдесят пять. Густые, некогда русые волосы совсем поседели, но, несмотря на это, квадратное, гладко выбритое лицо казалось румяным и свежим. Он был почти одного роста со мной (во мне — метр восемьдесят шесть), но выглядел гораздо внушительнее.
Присутствие дяди, казалось, вдохнуло в Эллен новые силы.
— Что с папой? — тревожно спросила она.
— Он умер, Эллен.
Плечи девушки поникли, она рванулась было к закрытой двери слева от нас, но вдруг, резко повернувшись на каблуках, решительно подошла к креслу с высокой резной спинкой и села.
Эндрю Робинсон следил за ней взглядом. Оба словно не замечали моего присутствия. Усевшись, Эллен спросила:
— Как это случилось?
Робинсон медлил с ответом, пристально глядя на племянницу и раздумывая, выдержит ли она еще один удар.
— Прошу вас, дядя, скажите, что произошло?
— Я же сказал тебе: он умер.
— Сердце?
Мне показалось, Эндрю с трудом сдерживает волнение: кулаки несколько раз нервно сжались и разжались.
— Его убили, — наконец выдавил из себя Робинсон.
Эллен пошатнулась и закрыла лицо руками.
— Мужайся, Эллен! — Дядя обнял ее за плечи.
— А известно… кто?
— Нет, но мы это узнаем.
— Где Хэтфилд?
— Где-то бродит, но если не вернется до половины двенадцатого, объявим розыск. — Большой Босс повернулся ко мне и без лишних церемоний бросил: — Тут только что болтался один из ваших репортеров — так он уже уехал в редакцию.
— Я привез Эллен, — отпарировал я. — Лаудербек здесь?
Он кивнул.
— Прин тоже?
— Да.
Я указал на закрытую дверь.
Робинсон снова кивнул.
— Мне туда можно?