Голоса стали громче, но ни одна из сиделок не могла разобрать, о чем шла речь. Они стояли очень тихо, напряженно прислушиваясь.
Потом послышалась оживленная беготня. К разговору присоединился женский голос.
— Это кто? — спросила новенькая.
— По голосу вроде Мэриголд, — сказала Бэнкс. — Господи, как меня бесит эта женщина!
— Ш-ш-ш… Интересно, в чем там дело?
Голос сэра Джона Филлипса перекрыл остальные.
— Мне лучше самому этим заняться, — сказал он.
— Фипс, похоже, здорово перетрусил, — выдохнула новенькая.
— Да, — отчетливо произнес Томс. — Да.
Раздался звук торопливых шагов. Потом дверь в операционную вдруг распахнулась и особая сиделка О'Каллагана влетела туда пулей.
— Какой ужас! — выкрикнула она. — Господи, какой ужас!
— Что такое? Что с тобой?
— Он умер… сэр Дерек О'Каллаган умер!
— Сиделка! — Новенькая, проглотив слова, уставилась на нее.
— Честное слово, просто ужасно, — сказала сиделка Грэхем. — Теперь там леди О'Каллаган — она хотела, чтобы ее оставили с ним наедине. Я почувствовала, что просто обязана кому-нибудь рассказать!
Наступила мертвая тишина, а затем, словно по команде какого-то внутреннего голоса, обе они обернулись и уставились на Бэнкс.
Та стояла, запрокинув голову и опустив руки по швам. Глаза ее сияли, а губы судорожно подергивались.
— Бэнкс! — воскликнула новенькая. — Бэнкс! Как вы можете себя так вести?! Мне кажется, вы довольны, что он умер!
— Если бы я не скинула изношенные цепи религии, — ответила Бэнкс, — я бы сказала: «Славьте Господа, ибо он сокрушил Врагов наших».
— Вы просто мерзкая старая ведьма, — сказала сиделка Грэхем и вышла из операционной.
Пятница, двенадцатое. Вторая половина дня
— Леди О'Каллаган, мне очень неудобно вас беспокоить, но нельзя ли мне поговорить с вами?
Рональд Джеймсон умолк и виновато посмотрел на вдову своего покойного патрона. Черный цвет очень шел ей. Волосы ее — он так и не определил для себя, платиновая она блондинка или золотистая, — казалось, были причесаны раз и навсегда. Руки, тонкие, изящные, свободно лежали на матовой ткани платья. Светло-голубые глаза под тяжелыми веками смотрели на него с вежливой отстраненностью.
— Да, — сказала она рассеянно. — Зайдите ко мне в комнату, мистер Джеймсон.
Секретарь последовал за ней в эту обитель ледяной элегантности. Она неторопливо села спиной к свету.
— Да, — повторила она. — Присядьте, мистер Джеймсон.
Рональд нервно пробормотал: «Большое спасибо» — и сел на самый неудобный стул.
— Я только что из Парламента, — начал он. — Премьер-министр принял меня в кабинете. Он ужасно расстроен из-за… из-за вчерашнего. И он просил меня передать вам… что он полностью в вашем распоряжении, если что-нибудь понадобится…
— Как любезно с его стороны, — сказала она.
— Разумеется, он очень обеспокоен относительно закона… Закона об анархии, над которым работал сэр Дерек, вы знаете, о чем я говорю. Работа должна продолжаться, понимаете… и эта трагедия очень усложнила дело… — он снова умолк.
— Да, понимаю.
— Речь идет о личных бумагах сэра Дерека. Без этих бумаг они ничего не могут сделать. Я сказал им, что придется подождать, пока… до послезавтра… но премьер-министр считает это дело настолько важным и срочным, что находит нужным немедленно ознакомиться с этими документами. Мне кажется, они должны находиться в письменном столе в кабинете, но, конечно, я счел своим долгом спросить вашего разрешения, прежде чем что-либо сделать.
Леди О'Каллаган так долго медлила с ответом, что секретарю стало окончательно не по себе. В конце концов, глядя на свои руки, скромно сложенные на коленях, она проговорила:
— Этот закон… касается и тех, кто его убил?
Джеймсон был настолько ошеломлен этим поразительным вопросом, что не сумел найти ответа. Он был весьма светским юношей, умеющим вести себя в любых обстоятельствах, но ее невероятное предположение застало его врасплох.
— Боюсь, я не… вы хотите сказать… право, леди О'Каллаган, уж не считаете ли вы… — дальше он продолжать не мог.
— Именно так, — сказала она спокойно. — Я совершенно уверена, что его убили.
— Но — кто?
— Эти люди. Анархисты, правильно? Они угрожали моему мужу убийством. По-моему, они свою угрозу выполнили. Как я понимаю, закон направлен на то, чтобы подавить деятельность этих людей. Пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы этот закон был принят.
— Спасибо, — глупо и невпопад ответил Джеймсон.