Мы расположились в удобных креслах, и Майкл по телефону, находившемуся у него под рукой, распорядился начать демонстрацию. Свет погас, и сразу же на экране появился один из снимков, сделанных Мэри в заповеднике Балюстрода, многократно увеличенный, так что лесной дрозд на переднем плане и расплывчатые фигуры в газебо на заднем плане оказались просто немыслимых размеров.
— Итак, — начал свои пояснения Майкл, — вы видите слайд, воспроизведенный непосредственно по пленке Мэри. Этот снимок оказался лучшим из двух. А сейчас мы увидим отдельные его детали. — Он поднял телефонную трубку, сказал: «Следующий», — и на экране появилось новое изображение.
На сей раз лесного дрозда не было, а только задний план — газебо и две фигуры. Увидев эти фигуры, я невольно содрогнулась. У меня было такое чувство, что вот сейчас они оживут и шагнут с экрана прямо в зал, и я прижалась поплотнее к спинке кресла.
— На этом снимке отчетливо видно, что в газебо действительно находились двое, — продолжал комментировать Майкл. — По-прежнему невозможно установить, кто эти люди, но та, что слева, по нашему мнению, женщина. Как вы считаете?
Я согласилась с ним, хотя в фигуре не было ничего специфически женского, что позволяло бы с уверенностью подтвердить мнение экспертов. Голова же вообще оказалась скрытой навесом газебо. Просто фигура казалась мне женской и почему-то знакомой. У меня не было возможности разобраться, почему именно, потому что Майкл поднял трубку и опять сказал: «Следующий».
Следующий кадр представлял собой некий фрагмент фотографии, настолько крупный, что я ничего не могла понять. Нижняя часть экрана во всю ширину была окрашена в голубой цвет, потом шла сплошная темно-серая полоса, заканчивавшаяся на самом верху черной полосой, однако приглядевшись как следует, я поняла, что это был не черный, а синий цвет.
— Вы знаете, что сейчас изображено на экране? — спросил Майкл.
Я не знала, но потом сообразила, что, по всей видимости, это был второй человек. Голубой цвет в нижней половине кадра — голубой жакет или куртка, темно-серый, тоже однородный цвет, очевидно, голова человека.
— Прекрасно. Вы блестящая ученица! Но, как вы, я уверен, знаете, серый цвет в данном случае не означает серый цвет волос, а лишь подчеркивает интенсивность любого цвета. Ну, а что, по-вашему, вот это — синего цвета?
— Не знаю, — призналась я.
Майкл снова поднял телефонную трубку.
— Можете показать сейчас контур?
И тотчас же из правого верхнего угла экрана побежала красная линия, вычерчивая контуры пространства, окрашенного в темно-синий цвет. Она очертила ровный полукруг, затем резко поднялась вверх, а потом снова пошла вниз и очертила участок светло-серого цвета, которого я поначалу не заметила. Контурная линия продолжала чуть заметно отклоняться влево, охватывая «голубое пространство», потом резко повернула вправо и вернулась в исходную точку.
— Ну, а что теперь на экране? — спросил Майкл.
Я продолжала вглядываться в изображение на экране, а он терпеливо ждал, не произнося ни слова. И тут меня осенило. Ну, конечно же, это был берет. Синий берет с белой кокардой, атрибут формы экипажа «Королевы Мэриленда».
— Берет членов экипажа, — прошептала я, окаменев от ужаса.
Я взглянула на Майкла, и он кивнул мне в ответ.
— Что касается куртки, то наш эксперт по тканям утверждает, что она из замши. При многократном увеличении замшу невозможно спутать ни с чем. Она выглядит совершенно гладкой, без какого-либо плетения, свойственного всем тканям без исключения. Пока вы летали над Голубыми горами, мы перевернули всю школу вверх дном и нашли не одну, а целых пять замшевых курток. Две были оставлены уехавшими домой воспитанницами, одна принадлежит Гейл Сандерс, первому помощнику капитана «Королевы Мэриленда», одна — преподавательнице математики, которая читала лекцию в тот день как раз здесь, в Балтиморе, и, наконец, последняя была обнаружена у поварихи, заявившей, что она получила куртку в подарок от одной из выпускниц три года назад. Поварихе шестьдесят три года, и она достаточно полная. Что же касается Гейл Сандерс, то, как установлено проверкой, тот уик-энд она проводила дома, в Филадельфии. Я думаю, человек, находившийся в газебо, поспешил избавиться от куртки, как только история с фотографией Мэри получила огласку. Поэтому давайте не будем принимать куртку в расчет.