— Но она может увидеть, как мы входим туда.
— Нет, из Главного Корпуса дверь в ризницу не видна, а если даже она и увидит меня, у нее не возникнет никаких подозрений.
— А как быть с Адой?
— С кем?
— Я имею в виду офицера Берк.
— Она может подождать вас в Коптильне. Я ей позвоню.
Спустя полчаса я уже покидала свой гостевой номер с кассетой Мэри в сумочке. Если бы Майкл увидел альбом и согласился с тем, в чем я теперь была совершенно уверена, он ни за что не разрешил бы мне участвовать в парусных состязаниях. Я же была полна решимости не упустить такую возможность. Поэтому я не только не захватила с собой альбом, но и не сочла возможным до поры до времени упоминать о нем.
Едва переступив порог церкви, я ощутила специфический затхлый запах, присущий большинству церквей. А когда я закрыла за собой дверь, запах этот стал еще гуще, он словно окутывал меня плотной пеленой — ведь церковь не проветривалась целых две недели.
Ризница представляла собой небольшую комнатку, видимо служившую для хранения риз и различной церковной утвари. Обстановку ризницы составляли ничем не покрытый стол, стулья и дубовый буфет, в котором хранились молитвенники, а также чайник и чашки с блюдцами, — зачем они понадобились здесь, одному Богу известно. Я уверена, что за все время существования школы никому из воспитанниц не довелось отведать здесь чаю.
Дверь, ведущая из ризницы в молитвенный зал, была открыта, и там царил мрак, несмотря на то, что ясный дневной свет просачивался сюда сквозь стекла витражей. Мрак и сырость. Тишина была настолько глубокой и всепоглощающей, что малейший звук изнутри мог кого угодно повергнуть в страх.
Я приказала себе не валять дурака и решительно шагнула внутрь. Единственное, о чем я могла думать в этот момент, это о гибели Мэри Хьюз. Казалось, сам церковный воздух был напитан ужасом от того, что здесь случилось. Я не успела дойти до первого ряда скамеек, когда услышала сверху: «Я здесь» — и буквально подскочила от радости.
Я подняла голову и сквозь сумрак увидела глядящего на меня с балкона Майкла.
Находиться в пустой церкви достаточно неприятно, а мысль о том, что здесь была убита Мэри, была просто невыносима.
— Я не пойду наверх, — сказала я.
— Сейчас я спущусь. — Майкл мгновенно растворился в царившей на балконе тьме и через минуту был уже внизу.
— Мы могли бы расположиться прямо здесь, — сказал он.
Мы сели на скамейки для прихожан друг против друга. Я достала из сумочки кассету и протянула ему со словами:
— Первые минут десять можно опустить, и только потом вы услышите голоса.
— Вы не знаете — чьи?
— Нет. Сначала я даже не могла понять, сколько голосов: один или два.
Он повертел кассету в руках, задумчиво глядя на нее. О чем он думал, я не знаю. Потом поднял глаза к балкону и сунул кассету в карман.
— Надо, чтобы специалисты по электронике занялись ею, — сказал он и впервые за все время улыбнулся. — Несколько дней назад я незаметно записал Морни. Теперь мы отпечатаем оба эти голоса и посмотрим, совпадает ли один из них с голосом Морни. Тогда мы получим полное доказательство того, что в газебо была она.
Я подумала о втором человеке в синем берете, которого, я была уверена, видела в альбоме, и спросила:
— А как насчет ее собеседника?
— Если они не называют друг друга по имени, то можно, конечно, записать голоса всей школы и путем сравнения с этой пленкой искать похожий; это вполне реально, но на это уйдет уйма времени.
«На это уйдет целая вечность, — подумала я. — А с помощью альбома можно выявить преступника всего за несколько дней».
Тем временем Майкл спросил:
— Ну, а что еще вы имели в виду?
Я надеялась, что он забыл.
Поскольку все, кроме Эллен, подозреваемые нами лица будут находиться во время предстоящих состязаний на судне, мне, чтобы заманить волка в западню, в сущности предстоит сыграть роль ягненка. Я не желала давать Майклу повод отговаривать меня от участия в состязаниях, а он непременно сделал бы это, если бы я рассказала ему про альбом. В какой-то степени мне даже хотелось вступить в единоборство с убийцей. Если этому суждено случиться на борту «Королевы Мэриленда», значит, так тому и быть. На сей раз я надеялась, что это произойдет не в темноте и я смогу разглядеть нападающего. Я знала, кто это будет, знала наверняка и поклялась себе постоянно быть начеку.
Я ответила Майклу как можно более беззаботным тоном:
— Да нет, ничего особенного. Так, некоторые соображения.
Видимо, тон у меня был не такой уж беззаботный, потому что он взглянул на меня как-то подозрительно.