Дао Гань снова низко поклонился судье.
Судья Ди подумал про себя, что перед ним — на редкость хитрая бестия, и ответил:
— Допустим, ты прав. Что за совет ты хотел бы мне дать?
— Прежде всего, — сказал Дао Гань, — на этой равнине нет подобного дома — я хорошо знаю эти места. С другой стороны, мне известно несколько загородных домов в горах севернее и западнее города.
— Хорошо. А теперь допустим, что жертва отчетливо помнит, что большая часть пути пролегала по ровной дороге, — сказал судья.
Дао Гань хмыкнул.
— В таком случае, ваша честь, этот дом находится в самом городе.
— Что за абсурдное предположение! — воскликнул судья Ди.
— Не скажите, ваша честь, — спокойно ответил Дао Гань. — Единственное, что необходимо мошенникам, — это дом с большим садом и террасой. Они вносят паланкин с жертвой во внутренний двор и медленно таскают его по двору около часа. Они могут искусно создать впечатление горной местности, взбираясь на террасу и спускаясь обратно, и бормоча время от времени: «Взгляни, какое ущелье!» — или что-нибудь в этом роде. Разбойникам прекрасно известны подобные способы, ваша честь, и они проделывают все очень убедительно.
Судья задумчиво смотрел на худого человека и медленно поглаживал свои бакенбарды. Через некоторое время он сказал:
— Интересная мысль! Учту ее на будущее. Прежде чем уходить, выслушай-ка мой совет. Измени свою жизнь, мой друг. Ты достаточно умен, чтобы зарабатывать себе на жизнь честным образом.
Ди хотел уже отпустить Дао Ганя, но неожиданно спросил:
— Между прочим, как ты надул этих крестьян? Я спрашиваю из любопытства и не собираюсь тебя наказывать.
Дао Гань еле заметно улыбнулся. Он позвал слугу и приказал:
— Сходи вниз и принеси правый сапог его превосходительства!
Когда слуга вернулся с сапогом, Дао Гань ловко вынул из его отворота две кости и протянул их судье.
— Выхватив эти кости у крестьянина, — сказал он, — я дал вам на проверку пару обычных, которые держал все время в ладони. Пока все внимательно смотрели, как ваша честь изучает кости, я осмелился положить фальшивые в ваш сапог— на время, как я надеялся.
Судья Ди не смог не расхохотаться.
— Без излишнего хвастовства, — сказал Дао Гань, — я могу утверждать, что мало кто во всей обширной империи знает столько уловок и ухищрений, сколько знаю я. Мне хорошо известна техника подделки печатей и документов, составление сомнительных договоров и фальшивых заявлений. Мне знакомы все виды простых замков и замков с секретом на дверях, окнах и шкафах; я также знаток потайных ходов, дверей и прочих подобных штучек. Кроме того, я умею на расстоянии, по губам прочитать, о чем говорят люди, и я...
— Стоп, — резко прервал его судья, — последний пункт твоего впечатляющего перечня тебе и вправду по силам?
— Разумеется, ваша честь! Могу только прибавить, что легче читать по губам женщин и детей, чем, например, бородатых и усатых мужчин.
Судья ничего не сказал. Ведь таким образом слова куртизанки мог понять любой из присутствовавших на банкете.
Дао Гань продолжил с грустью в голосе:
— Я уже рассказывал вашему помощнику о несчастье, которое поставило меня на неправедный путь. Наученный горьким опытом, я потерял веру в людей. Вот уже почти тридцать лет, как я скитаюсь по империи, развлекаясь надувательством и обманом. Но клянусь, что я никогда никому не нанес тяжких увечий и никому не причинил непоправимого ущерба. Проявленная вашей милостью доброта заставила меня по-новому взглянуть на свой неправедный промысел, и мне хочется покончить со своею жизнью «гостя рек и озер».
Мои разнообразные способности, необходимые для моего, с позволения сказать, ремесла могут быть, как я полагаю, полезны и в расследовании преступлений — ведь мне очень хорошо известна психология разных негодяев. Поэтому я нижайше прошу вашу честь допустить меня до службы в суде. У меня нет семьи — я порвал с ней много лет назад, когда она встала на сторону моей жены. За годы скитаний я скопил небольшой капитал. Единственная награда, на которую я рассчитываю, — это возможность получать указания вашей чести и быть вам полезным.