— Ты ничего не потерял, — ответил Ма Жун. — Это грязный притон за рыбным базаром. Желаю удачи!
Дао Гань отправился на западную окраину города. Он прошел через лабиринт узких улочек и остановился перед овощной лавкой. Осторожно пробравшись между кадками с маринованной капустой, он поздоровался с хозяином и поднялся по лестнице наверх.
Наверху было темно. Дао Гань на ощупь пробрался вдоль заросшей паутиной стены до двери, распахнул ее и остановился, разглядывая полутемную комнату с низким потолком.
Двое мужчин сидели за круглым столом, в котором было сделано углубление для метания костей. Один — толстяк с неподвижным лицом и почти наголо остриженной головой — был хозяином притона. Второй был тощим косоглазым парнем. Люди с подобным нарушением зрения очень полезны в игре в качестве специальных подглядчиков. Шулер не может понять, наблюдают за ним или нет, когда рядом сидит подобное косоглазое чучело.
— А вот и брат Дао, — сказал толстяк без особой радости. — Ну, что ты застрял в дверях — проходи! Еще слишком рано для игры, но скоро все соберутся.
Дао Гань ответил толстяку:
— Я вообще-то спешу — забежал узнать, не здесь ли плотник Мао Юань. Я хотел получить с него деньги — он мне задолжал.
Оба сидящих от души рассмеялись.
— В таком случае, — сказал хозяин заведения, — тебе придется идти далеко, братец. До владений самого Правителя ада. Ты разве не знаешь, что старик Мао умер?
Дао Гань разразился цветистой руганью и сел на шаткий бамбуковый стул.
— Как не везет! — сердито сказал он. — Надо же ему было помереть в тот момент, когда мне нужны деньги. Что случилось с этим ублюдком?
— Об этом болтает весь город, — ответил косоглазый. — Его нашли в буддийском храме с такой дыркой в башке, что туда влез бы целый кулак.
— Кто это сделал? — спросил Дао Гань. — Я бы нашел этого парня и шантажом заставил его заплатить мне с лихвой.
Толстяк подтолкнул соседа локтем, и оба опять расхохотались.
— Что тут смешного? — вскипел Дао Гань.
— Видишь ли, дружище, дело в том, что в убийстве замешан Мао Лу, — объяснил хозяин притона. — Теперь тебе надо отправиться на остров Трех дубов, братец Дао, и там уж тряхнуть этого костолома!
— Ты снова расстроил его, хозяин! — умирая от хохота, проговорил косоглазый.
— Какую ерунду вы несете! — воскликнул Дао Гань. — Ведь Мао Лу — его собственный племянник!
Толстяк сплюнул на пол.
— Слушай, братец Дао, — сказал он, — слушай внимательно — может, тогда ты уразумеешь, в чем тут дело. Три дня назад, ближе к вечеру, сюда пришел Мао Юань. Он только что закончил работу, и в рукаве у него брякали монеты. Здесь набралась толпа игроков, ему повезло — он оказался в выигрыше. Тут является его племянничек Мао Лу. В последнее время покойный был не в восторге от своего племянника. Но с брюхом, полным вина, и рукавом, полным денег, он приветствовал его как давно потерянного брата. Вместе они выпили еще четыре кувшина, а потом Мао Лу пригласил своего дядюшку где-нибудь перекусить. После этого плотника живым не видели. Заруби себе на носу, я ничего не сказал против Мао Лу, я выложил только то, что видел своими глазами.
Дао Гань понимающе кивнул.
— Не везет так не везет, — сказал он. — Ну что ж, я пойду.
Не успел он подняться, как дверь отворилась, и в комнате появился высокий человек могучего телосложения, одетый в драное монашеское платье. Дао Гань поспешил опуститься на стул.
— Вот и монах! — воскликнул хозяин.
Человек, которого он таким образом поприветствовал, что-то проворчал в ответ. Хозяин протянул ему чашку чая.
Монах сплюнул на пол.
— Тебе что, нечего предложить, кроме этих помоев? — грубо спросил он.
Толстяк жестом показал: давай деньги.
Монах покачал головой.
— Нету, — с гримасой отвращения сказал он. — Вот растрясу одного сопляка, тогда вы узнаете, что такое настоящие денежки!
Хозяин притона пожал плечами и сказал тоном полного безразличия:
— Ну а пока пей чай, монах!
— Кажется, мы с тобой встречались, — присоединился к беседе Дао Гань. — Не тебя ли я видел у буддийского храма?
Гость подозрительно взглянул на Дао Ганя.
— А это еще что за пугало? — спросил он хозяина.
— Это — брат Дао, — ответил тот. — Хороший парнишка, правда, не слишком смышленый. А что ты делал у храма? Ты что, на самом деле собираешься присоединиться к духовному сословию, а, монах?