Я совсем потерял голову, выскочил в пустой переулок и побежал в лес. После долгих блужданий я наконец нашел ту пещеру. Там меня ждал этот человек. Увидев меня, он пришел в страшную ярость, связал меня и начал жестоко избивать, крича, что мне лучше сознаться в своем преступлении. В конце концов я потерял сознание, не в силах снести эту пытку. Все, что было потом, кажется мне ночным кошмаром. Я потерял всякое представление о времени. Он будил меня лишь затем, чтобы дать воды, а затем снова избивал. И не развязывал меня больше. Помимо физических мучений я испытывал невыносимые муки от одной только мысли о том, что являюсь виновником гибели двух людей. Эта мысль ни на минуту не оставляла моего воспаленного мозга. А ведь я любил их больше всего на свете — своего отца и невесту...
Голос юноши оборвался. Он покачнулся и без чувств упал на пол.
Судья Ди приказал отнести кандидата Цзяна в свои покои.
— Прикажи судебному врачу, Хун, — сказал он, — пусть приведет этого несчастного юношу в чувство и перевяжет его раны. Потом дай ему успокоительного лекарства и найди подходящие халат и шапку. Доложи мне, как только юноше станет лучше, я хочу задать ему один вопрос, прежде чем мы отпустим его домой.
Судья наклонился вперед и холодно спросил монаха:
— Что ты скажешь в свою защиту?
Монах на протяжении своей неправедной жизни сумел избежать встреч с властями, поэтому он был совершенно незнаком с суровыми правилами судебного следствия и решительными методами, которыми оно пользуется. К концу рассказа кандидата Цзяна он сердито заворчал, но начальник стражи с помощью кнута заставил его замолчать.
Теперь он заговорил с неуместным высокомерием:
— Я, монах, хочу заявить свой протест против...
Судья Ди подал знак начальнику стражи. Тот ударил монаха рукояткой кнута и прошипел:
— Следует разговаривать с его превосходительством почтительно!
Побледнев от ярости, монах вскочил на ноги и бросился на начальника стражи, но стражники были готовы к такому обороту дела. Они тут же обрушили свои дубинки на наглеца.
— Доложите мне, когда этот человек научится разговаривать вежливо, — приказал судья Ди начальнику стражи и начал разбирать бумаги, лежащие перед ним на столе.
Через некоторое время шум воды, падающей на каменные плиты пола, указал, что охранники, дабы привести подсудимого в чувство, льют на него воду ведрами. Начальник стражи объявил, что допрос можно продолжать.
Судья Ди взглянул на подсудимого из-за стола. Многочисленные раны на его голове кровоточили, левый глаз заплыл, а правый изумленно смотрел на судью.
— Я слышал, — сказал судья, — что ты рассказывал игрокам о своих приятельских отношениях с Мао Лу. Я хочу знать правду, всю правду. Говори!
Монах сплюнул кровь на пол и заговорил, тяжело ворочая языком:
— На днях, после первой ночной стражи, я решил пойти прогуляться по городу. Когда я спускался из лесу тропинкой, ведущей к буддийскому храму, то увидел, что какой-то человек копает под деревом яму. Уже взошла луна, и я узнал в человеке Мао Лу. Он очень торопился, орудуя вместо мотыги топором. Я сразу подумал, что братец Мао затеял какое-то грязное дело. Я всегда готов схватиться с ним врукопашную или на ножах, но вот топор в его руках мне не понравился. Поэтому я остался на месте. Он выкопал яму и бросил туда свой топор, а за ним свалил деревянный ящик.
Когда он стал руками заваливать яму, я вышел из-за кустов и в шутку сказал: «Братец Мао, тебе помочь?» Он ответил: «Спасибо, монах, я уже сам справился». Тогда я спросил: «Что ты здесь хоронишь?» А он ответил: «Всего-навсего старые инструменты! А вот в храме есть кое-что и получше!» Он потряс рукавом, и я услышал, что там звенит немало монет. «Почему бы тебе не поделиться с одним бедняком?» — говорю я ему. А он осмотрел меня с головы до ног и говорит: «Тебе здорово повезло этой ночью, монах! Люди увидали, как я убегаю с частью добычи, и бросились за мной, но в лесу я оторвался от них. Сейчас в храме — только один человек. Иди туда поскорее да хватай что успеешь, пока остальные не вернулись! А я хапнул столько, сколько смог унести!» Сказав это, он ушел.
Монах облизал распухшие губы. По знаку судьи начальник стражи подал ему чашку крепкого чая. Он одним глотком осушил ее, сплюнул и продолжил:
— Сначала я откопал ящик, чтобы убедиться, что он мне не соврал. Там были только инструменты старого плотника. Тогда я двинул в храм. Можно было догадаться и раньше! Я обнаружил там только плешивого старика, храпящего в келье, да гроб в пустом зале! Я понял, что этот сукин сын наплел мне с три короба, чтобы избавиться от меня! Это все, судья. Если вы хотите знать больше, поймайте этого сукина сына Мао Лу и спросите у него.