— Миледи Мэриана, а сколько вам лет?
Женщина как-то издевательски улыбнулась и веско сказала:
— Сорок два, господин следователь.
Внутри я содрогнулся от отвращения. Миледи стала женой маркиза Гэйлорда Мансекского в семнадцать лет, хотя родила ему двух сыновей в шестнадцать.
Оценив мой взгляд, мидели, мрачно и немного печально улыбаясь, разъяснила:
— Как я уже сказала, восточные женщины являются собственностью мужчины. Отцы имеют право распоряжаться телом дочери на их усмотрение по достижении девочки четырнадцати лет. Мне как раз исполнилось четырнадцать, когда на пороге родового дома Азиза появился мой покойный муж. Он был почти на двадцать лет старше меня, у него были восточные корни, хороший титул и то, что ценится везде — деньги. — Через долгую, тяжелую паузу, во время которой я до дна осушил приглянувшийся лорду Ирьяму стакан с водой, миледи спокойно сказала:
— Я думаю, что ответила на ваши вопросы весьма полно и откровенно, господин следователь. Я могу идти?
Пришлось отрицательно покачать головой, но теперь я стал спрашивать исключительно о вечере убийства. Миледи честно призналась, что после ужина сидела в кухне, где читала и пила вино. Это могли подтвердить главный повар, две его помощницы и уборщица. Поблагодарив женщину за откровения, я попросил ее позвать леди Алессу.
Часть 10.
***
Я вся извелась, пока ждала своей очереди. Попасть на допрос к следователю — это же так и интересно! Он будет меня расспрашивать о том, где я была в момент убийства, будет следить за моим поведением, подлавливать на запинках и несостыковках в рассказе.
Так очаровательно!
Я тяжело вздохнула. Наша Иперия была достаточно развитой, мощной, чуть-чуть демократичной... В том плане, что у нас достаточно бережно относились к женщинам, в отличие от востока, но все же в Империи женщин не брали на серьезную работу — тем паче на государственную службу — как, например, на западе, в королевстве Рикет. Я читала много книг о правовом укладе разных королевств, включая нашу Империю, и прекрасно осознавала, что везде есть свои проблемы, что за правами следуют обязанности, но кто бы знал, как я мечтала быть следователем!
Каждый день ходить на работу, общаться с коллегами, разбирать дела в кабинете до поздней ночи, ездить на места преступлений, думать, психовать, напиваться в глухом одиночестве в грязном трактире в случае неудачи или напиваться в компании коллег в роскошном ресторане после успешного раскрытия дела… Восхитительно!
К сожалению, искренне меня и мои мечты поддержал только Орландо, который так же был не согласен с трудовой политикой нашей Империи. Ирьям, с которым я как-то поделилась самым сокровенным, долго недоумевал, зачем мне это нужно.
— Ты припеваючи живешь в нашем поместье, носишь красивые платья, ешь хорошую еду, ни в чем не нуждаешься. Бабушка выдаст тебя замуж, станешь ее преемницей и будешь воспитывать детишек. Замечательная же жизнь, неужели тебе мало? — Сказал тогда сын виконта и осуждающе покачал головой. Мне было очень стыдно, ведь, правда, чего это я? У меня все есть, мне не нужны деньги… Так зачем мне ходить на работу?..
Орландо, который застал этот разговор, пренебрежительно фыркнул, а когда мы остались наедине, авторитетно сказал:
— Не слушай дурака, Леска. Если хочешь быть следователем — будь. Найди криминалистическую и правовую литературу в библиотеке, наверняка у нас есть два томика с основами, подумай, как и куда поедешь учиться, заранее попробуй договориться с кем-то из учителей о протекции. Это сложно, но возможно. Все только в твоих руках. Тот, кто не стремится, ищет причины, а тот, кто страстно желает — возможности.
Признаться, в тот момент он мне помог. Я действительно поступила так, как он посоветовал: нашла книги, разоьралась в них, выучила, написала письмо к одному пожилому преподавателю, которого каким-то образом нашел Орландо, и стала ждать ответа. Письма не было долго, я ждала всю Зиму, думала, что моё обращение не дошло до адресата. Но в первый день Весны, на традиционном семейном завтраке, графиня Аурелия привлекла к себе внимание внезапно сказанным…
— Нет.
— Простите? — Настороженно спросила миледи Мэриана, но графиня не обратила на нее внимания, в упор глядя на меня.