Господину Эммеру, видимо, тоже хмель в голову ударил, и он как-то невпопад ответил:
— Понимаю.
Хихикнув, я решила продолжить тему, но в другом ключе.
— А вообще, детство в этом поместье у меня было веселое. — Озорно стрельнув глазками, начала рассказ я. — Когда я приехала, мне было двенадцать, а Орландо и Ирьяму по девятнадцать. И хоть их родители не преисполнились ко мне светлыми чувствами, парни восприняли меня как младшую сестру. Не поверите, но им очень нравилось со мной возиться. Они всегда стоически терпели мои показы мод, иногда даже подбирали мне платья перед трапезами. В такие моменты я чувствовала себя куклой в руках маленькой девочки-аристократки. — Засмеявшись, я отвлеклась от истории и заметила, что господин Рэдманд слушает меня с искренней улыбкой. — Парни учили меня своим житейским премудростям. Например: «Когда наш повар, господин Каспар, в хорошем расположении духа, он начинает печь хлеб в четыре утра, тогда можно придти к нему на кухню и попросить что-нибудь сладкое в тайне от миледи Аурелии, а когда повар злой, он начинает печь в четыре тридцать утра, тогда знай, что на завтрак будет постная овсяная каша». Также парни устраивали мой веселый досуг — когда вышивка мне была в тягость, мы собирались в малой гостиной и общались. — Улыбнувшись, я вновь поймала на себе лучистый и мягкий взгляд господина Эммера. Мои щеки вспыхнули, выдавая смущение его пристальным вниманием, а мужчина рассмеялся. Спеша спрятать свою неловкость, я сделала большой глоток из бокала.
— Простите, Алесса, не хотел вас смущать, но вы так воодушевленно и с такой теплотой предавались воспоминаниям, что я не смог не любоваться вами.
У господина Рэдманда была прекрасная улыбка. Не такая широкая и открытая, как моя, но очень искренняя. Видно, что этот мужчина привык растягивать губы в ироничной усмешке или злорадном оскале, а потому он улыбался скованно. Не выдержав, я положила руки на щеки мужчины и большими пальцами повела уголки рта вверх. Оцепеневший господин Рэдманд свел глаза в кучу, следя за моими руками, и его губы послушно последовали за моими пальцами. Через пару секунд, когда я пыталась натянуть его улыбку до ушей, он все-таки спросил:
— Леди Алесса, а что вы делаете? — Произнесено было сквозь зубы и шепеляво, и это вроде как должно было меня смутить, но я упорно продолжала корректировать улыбку господина Рэдманда.
— Я помогаю вам, господин Эммер, всего лишь помогаю.
Закончив, я отошла на шаг от блондина и оценила результат. Нахмурившись, подошла сбоку, решив посмотреть на улыбку под другим углом. Застывший господин следователь внимательно следил за мной, но губы, к моему счастью, не смыкал. Лишь жалобно прошипел:
— Леди Алесса, у меня скулы свело.
Сжалившись над ним, я махнула рукой, и господин Эммер перестал улыбаться, затем начал растирать щеки руками.
— Господин Рэдманд, а знаете почему к вам люди не тянутся? — Спросила я.
— Нет, леди, не знаю. У меня попросту нет такой проблемы.
Не обратив на его слова никакого внимания, я учительским тоном поведала:
— Улыбка, господин следователь, она как билет в чужую душу. Нужно лишь правильно ее подать. Улыбки бывают разные, и они располагают людей к тому, кто умеет улыбками пользоваться.
Мужчина удивленно посмотрел на меня и задумчиво кивнул, произнеся:
— В словах есть правда. Где-то я это, кстати, слышал.
Я уже собиралась поведать ему, что эти строки были взяты из учебника по служебному этикету, которые выдавали в школе жандармов, но внезапно мы услышали тяжелые шаги в коридоре.
Секунда замешательства, и мы со следователем закидываем еду в шкаф, хватаем бутылку и бокалы, гасим свечи на канделябрах и прячемся под разделочным столом. Притиснувшись друг к другу, затаили дыхание и стали ждать ночного гостя.
Дверь на кухню бесшумно открылась. Послышалась поступь шагов и тяжелое дыхание, что говорило о том, что человек либо бежал, либо у него есть лишний вес. Подойдя к нашему столу — мы с господином Рэдмандом напряженно замерли — ночной посетитель начал шариться по карманам и через пару секунд послышался звук зажигаемой спички. К нашему со следователем огромному счастью, тихушник зажег только подсвечник с одной свечой, что давала ему слабый, рассеянный свет. Обойдя стол, визитер, очертания ног которого мы видели, подошел к... шкафу, где часом ранее стояла целая бутылка варширского золотого вина.