Мы пришли к небольшому пруду, спрятавшемуся в высокой траве и окруженному цветущими яблоневыми деревьями. На водной глади в хаотичном порядке были разбросаны маленькие белые цветочки, а в самом пруду отражалось темное небо. Создавалось впечатление, что, задрав голову, эти прелестные цветы можно найти и на небе.
Видимо, леди Имистоун подумала о том же, потому как головы мы задрали синхронно, и оба же разочарованно вздохнули: цветочков там не было.
— Почему вы так нелестно отзываетесь о виконте Гэйлорде? — Оторвавшись от созерцания беззвездного небосвода, я перевел взгляд на собеседницу.
И сразу напрягся.
Леди Алесса Имистоун смотрела не на небо, а на меня. Во взгляде девушки не было дурманной дымки, какая бывает у хмельных людей. Она смотрела цепко, внимательно, как смотрят только хитрые и расчетливые люди. Заметив, что я обратил на нее внимание, леди прикрыла глаза и натянула непринужденную улыбку.
Только вот я все видел. И выводы сделал.
Встав вплотную к девушке, я менторским тоном перефразировал вопрос:
— Кто причастен к убийству виконта Гэйлорда Мансекского?
Леди Имистоун широко распахнула глаза и, растерявшись, тоненько проблеяла:
— Господин следователь, я не понимаю, о чем вы…
— Я объясню. — Перебил я леди, напирая на нее, чтобы не оставить ей маневра для побега: позади нее был пруд. — Три года назад труп милорда Гэйлорда был найден в реке, проходящей через столицу. Убийцу так и не нашли, а ваша семья, вот странность, даже не сообщила жандармам о пропаже мужчины, а затем и вовсе запретила проводить расследование. Нетрудно догадаться, леди Имистоун, что его убил кто-то из вас. Вопрос только: кто?
Леди бледнела на глазах. С каждым моим словом девушка делала шаг назад, загоняя себя в ловушку, а потом дернулась и, сузив глаза, высокомерно поинтересовалась:
— Вы меня в чем-то обвиняете, господин Рэдманд Эммер?
— Нет. — Испытующе глядя на леди, ответил я. — Я лишь предупреждаю. Если убийства виконта и графини окажутся делом рук одного человека, то его ждет плаха.
— Я рада. — Едва сдерживая гнев, сказала леди Алесса. — Убийцы не должны ходить по земле, особенно рядом с нами. Раз уж мы прояснили этот момент, то, пожалуй, пора расходиться. До встречи, господин следователь. — Сказала она, гордо задрала подбородок и сделала широкий шаг назад, чтобы отойти от меня... И с испуганным вскриком упала в пруд, скрывшись в нем с головой.
— Глубоко. — Констатировал я, смотря на поднимающую брызги благородную леди.
— А-а-а! — Визжала девушка. — Меня! — бульк — Кто-то! — бульк — Трогает! — бульк.
— Леди Имистоун, это обычный пруд, в котором даже рыб нет, успокойтесь. — Спокойно проинформировал.
— Не-е-ет! — Воистину душераздирающе закричала она. — За ногу! Меня!
— Ну, может, это палка. — Раздраженно бросил. — Леди Имистоун, вы ведете себя как истеричка.
Брызги и визги тут же прекратились. Девушка грозно взирала на меня из пруда, сложив руки на груди.
— Истеричка, значит. — Зло процедила она, а затем бесновато улыбнулась и опустилась под воду. Вынырнула девушка буквально через секунду и замахнулась на меня тем, что трогало ее за ногу полминуты назад.
И вот мы оба никак не ожидали, что это будет рука.
Леди Алесса изумленно смотрела на чужую конечность в своей руке, а потом потянула ее на себя…
И всплыл потерянный труп графини Аурелии.
Часть 16.
***
Кричала я долго. Настолько долго и громко, что на крик прибежал господин Феррон, воинственно выставляя перед собой вилы. Увидев господина следователя, Феррон удивленно хлопнул глазами, а потом перевел взгляд на меня…
— Нечисть болотная! — Возопил дрессировщик. — Следователь, чего стоишь!? Беги! — И кинул в пруд вилы.
Я, не будь дурой, ушла под воду и высунулась секунд через тридцать. Когда вынырнула, увидела, что господин Рэдманд поднимает Феррона за грудки и орет ему в лицо:
— Ты чуть леди Имистоун не убил, ненормальный!